Станислав Белов, очнулся уже? – поспешно спросил Иван.
Воронцов, больше ничего не говоря, помотал головой, втягивая в себя дым папиросы. Киримов в ответ угрюмо чуть качнул головой и открыл дверь в коридор больницы.
Идя к палате, в которой лежал Белов, Иван задумался: «Что же это происходит сейчас, люди гибнут и страдают, что делят в этом большом мире?» Задумчиво шагал, мысли проваливались все глубже и глубже. Такие мысли, бывало, появлялись в тылу – на передовой, конечно же, им не было места!
Неожиданно открывшаяся дверь палаты заставила Ивана мгновенно прийти в себя.
– Смотрите, куда идете, товарищ капитан! – улыбнувшись, сказала медсестра, выходящая из кабинета.
– Как он? – резко спросил Иван.
– Без изменений, – ответила она и быстрыми шагами направилась в кабинет Воронцова.
– Может, богатырского чаю ему приготовить из лекарственных трав? – добавил капитан ей вслед – так… для поднятия настроения и поддержания разговора.
Она, не повернувшись, хлопнула бежевой деревянной дверью кабинета.
Иван зашел в палату к Белову, в которой примерно три десятка кроватей были заняты бойцами. Теми людьми, которые героически сражались за свой народ, за свою Родину, не жалея себя, пока не попали сюда. Кто-то читал газеты, кто-то лежал неподвижно с перевязанными частями тела, один из них еле слышно напевал какую-то песню. Станислав Белов так же неподвижно лежал в кровати, укрытый солдатским одеялом серо-коричневого цвета, с грубыми ворсинками.
Иван, как обычно, поприветствовал его, протянув ему руку, смачно приложив свою ладонь к его ладони:
– Здорово, друган! – неимоверно желая, чтоб он открыл глаза и ответил ему тем же.
Но в этот раз ладонь его показалась холодной. Капитан наклонился к нему послушать дыхание, но его не было. Резко приложил левую руку к телу в районе сердца и не почувствовал биения.
– Врача, медсестра! – заорал в сторону двери Иван.
Первым в палату забежал Воронцов, за ним медсестра.
– Что случилось? – крикнула она.
– Да сердцебиения у него нет, и руки холодные!
Главврач поспешно приложил ухо к груди Белова, схватил руку, чтобы прощупать пульс.
– Ну! Ну! – заволновался Иван. – Что с ним?
– Да тише ты! – резко скомандовал Воронцов.
В этот момент у капитана перехватило дыхание, разные мысли начали скользить в голове. Он снова схватил Белова за правую руку, сжал ладонь и начал трясти ее непонятно зачем.
– Да не руку тряси, на грудь надави несколько раз! – крикнул Воронцов.
Медсестра провела искусственное дыхание, Иван периодично давил на грудь.
Он не заметил, сколько это все длилось, лишь услышал: «Капитан, остановись, остановись, слышишь! Уже не поможешь».
Иван медленно убрал руки с груди товарища, осмотрелся по сторонам.
