только бубнеж.
Наконец, дверь отворилась, и делегация вышла из кабинета директора в приемную. Чехи выглядели несколько утомленными, скорее всего, еще не пришли в себя после дороги, а тут сразу дела. Шанцев кивнул нам с Галей – мол, принимай делегацию на себя. А сам пристроился к ней же.
Ну что же! Я вышел вперед и громко сказал:
– А теперь, товарищи, приглашаем вас в наш музей!
Чехи, когда переводчик сделал свое дело, постарались выразить охватившую их при этом известии радость, но вышло не очень. Ну да, я их понимаю. Про банкет я попросил директора им не говорить, чтобы вышел сюрприз, поэтому они искренне были уверены, что им предстоит осматривать стенды фабричного завода перед возвращением в гостиницу – а это, ясное дело, не Лувр и не Эрмитаж.
Обратил внимание и на то, что Йозеф и Элишка отреагировали раньше, чем переводчик сделал свою работу – ага, теперь я знаю, кто в делегации хорошо владеет русским. В принципе, не удивительно – в силу их возраста они должны были русский и в школе изучать, и в университете. В отличие от намного более возрастного Ийржи, возглавлявшего их делегацию. Для меня было важно знать такие нюансы – мне же надо знать, к кому из делегации можно обратиться по поводу покупки привезенных ими с собой вещей. Делать это через переводчика из КГБ совсем не вариант как для них, так и для меня.
Прошли в музей. Маргарита Викторовна с живостью, которой я от нее не ожидал, тут же ринулась вперед, принимая на себя работу с делегацией. Но на нее я смотрел краем глаза, мне было интереснее, как отреагируют члены делегации на празднично накрытые столы, которые стояли у окна. Уже с салатами и водочкой на белых хрустящих скатертях.
Настроение чехов тут же заметно поднялось – скажем так, градусов на сорок так. Все ясно, выпить и закусить не дураки, проблем с этим не будет. Постная рожа министерского чиновника тоже оживилась – впрочем, я и не сомневался. Даже у офицера КГБ его невозмутимость дала на миг трещину. Я понял, что пить он тоже будет. Ну и отлично – раз будут пить, то и шансы, что потом прилетит какая-то жалоба или претензия намного меньше. Ведь в процессе разбора полетов может всплыть и факт, что жалобщик тоже был пьян.
В принципе, я и надеялся, что и кэгэбэшник, и чиновник из Москвы будут намного более расслаблены, чем им положено. Город наш дыра-дырой, тут им нечего напрягаться и нечего опасаться, а сопровождают они делегацию из соцстраны, не каких-нибудь капиталистов.
Пятнадцать минут обзора стендов за стеклом – самыми интересными, как я и ожидал, оказались экспозиции про служивших на войне работников завода – и я приглашаю всех за столы. За время экскурсии к нам присоединились все остальные члены нашего застолья, включая главбуха и профсоюзного лидера.
Устроились за сдвинутыми столами. С удивлением посматривали только на четыре вакантных места, где все было накрыто, но никто не появился. Я их специально попросил накрыть для артистов, чтобы могли угоститься,
