rel="nofollow" href="#_2.jpg"/>Одиночество – это результат разделения. Когда все Едино, где место одиночеству? Поэтому одиночество – это отчуждение, разделение, отрыв.
Чем больше мы делим, тем больше становится одиночества – мы уже создали новые частицы, каждая из которых одинока и отделена от остальных.
Это одна из игр Майи: делить до бесконечности, умножать формы и побуждать нас повторять одно и то же, заставляя верить, будто в большом количестве заключено средство от одиночества.
Но не количество побеждает одиночество: множество лишь заполняет пространство и теряет в качестве, поскольку сущность остается одной и той же, а множатся лишь ее проявления. Надо искать пусть малое, но хорошее, глубокое и одновременно возвышенное.
Возможно, что так, познавая игру Майи, мы сможем преодолеть иллюзию и обрести те недостающие кусочки нашей души, которые она утратила во время своего нисхождения на Землю и которые должна вернуть, чтобы снова стать единой и никогда больше не чувствовать одиночество.
– Ты одинок?
– Да…
– Хочешь, будем вместе?
– Хорошо…
И вот двое идут, взявшись за руки, соединяя свои маски из плоти и крови, а в это время их души с любопытством поглядывают друг на друга, пытаясь понять, не встретили ли они своего близнеца, потерянного при первом разделении…
III
Жизнь и смерть
«Какая радость, какое счастье! Родился ребенок! Наш сын появился на свет!»
Так встречают люди появление на Земле нового человека. Кажется, что всех благ мира мало для этого крошечного тельца, которому требуется самая надежная защита и самая нежная забота. Поцелуи, подарки, слезы радости и счастья – вот знаки этого события в нашей жизни.
«Какое ужасное горе! Моя душа разрывается от боли! Я потерял дорогого человека!»
Так оплакивают люди уход тех, кто был с ними рядом, и их погружение в темное таинство смерти. Слезы грусти, скорби и отчаяния сопровождают переход души из одного мира в другой.
Мы редко задумываемся над тем, откуда мы приходим, рождаясь на свет. Речь идет не о религиозном или философском обосновании появления душ, а о чем-то совсем простом: если мы приходим в эту жизнь, значит, уходим из какого-то другого мира, каким бы он ни был. А разве в этом ином мире мы не оставляем каких-то скорбящих, плачущих существ, когда покидаем его, чтобы отправиться в мир живых? Не станет ли тот момент, который радостно празднуют наши родители, горем для других, нематериальных родителей, которые видят, как пребывавшая с ними до этого самого мгновения душа покидает их?
А когда мы умираем и покидаем Землю, то куда уходим? Если мы откуда-то уходим, то куда-то направляемся. В бесконечности нет ограниченных пределов. И разве там, куда мы идем, нас не встретят радостными улыбками, пока родные будут оплакивать нас на
