девушка. – Вам – с помощью Дмитрия. Найду способ выйти с ним на связь и все ему расскажу. А потом буду упиваться отмщением, наблюдая, как единственный сын отворачивается от вас, своих родителей. Ни он, ни ваша супруга не простят подобного. Никогда. Мы же оба понимаем это, не так ли?
– Хм! – одобрительно хмыкнул Похомов.
Одобрительно, черт бы его подрал! Лиза тут же одернула себя. Нельзя так думать о собственном свекре. Каким бы он ни был!
– А Прокурору – так еще проще: переметнусь в стан врага. Его единственный кровный родственник уйдет к… Зарутскому. – В горле ком встал, душа протестовала, даже мысли подобной не допуская. Лиза ненавидела Макара. Люто! Но, как говорится, взялась блефовать – иди до конца. – Через себя переступлю, но уйду. Родители бы поняли мои мотивы и не осудили. Прикинусь его дочерью, которой он так желает меня признать. Буду ласково папочкой называть, рюмку водкой наполнять. А потом его же руками… в общем, молитесь, чтобы я оказалась не беременна!
Господи! Что за чушь она несет? Лиза внутренне от собственных слов содрогалась, однако только вымученно улыбалась.
– Удивила, Лиза! – с нотками шального веселья в голосе заметил Похомов.
У нее глаза на лоб полезли. Ему было ВЕСЕЛО! Да он играл с ней!
– Удивила, девка. Не ожидал. Гляди-ка, все продумала, просчитала. До мелочей. Логично вроде, четко, по понятиям. Один вопрос к тебе, – сверля девушку взглядом, он крепко сжал ее пальчики. Не до боли, но так, чтоб не вырвалась. – А сможешь, олененочек?
Лиза, как бы это глупо ни выглядело сейчас, предпочла промолчать.
Понял. С самого начала знал, что она блефует.
– Хорошая попытка, Лиза. Действительно хорошая.
– Вы тоже хороши! – не выдержав накала, повысила она голос. – И вравду сможете убить собственного внука? Сможете, даже зная, что моя предполагаемая беременность – возможно, единственный шанс Димы на продолжение рода?
Полностью игнорируя ее присутствие, Аркадий Михайлович поднялся с дивана и размеренным шагом направился к столу, за которым притихла бабушка, и, наоборот, оживился Матвей. Похомов на ходу избавился от пиджака, повесив его на спинку свободного стула, снял запонки, положил на белоснежную скатерть. Рукава рубашки закатал по локоть, обнажая множество непонятных татуировок. Затем он снял массивные золотые часы, крупный перстень с множеством камней, обручальное кольцо, крест с цепочкой и зажим для галстука. Со смесью недоумения и настороженности девушка наблюдала, как все его личные вещи оседают на столе. Моргала – и то через раз, страшась пропустить что-то важное. Когда мужчина, схватившись за ремень, одним резким движением, практически рывком, выдернул его из петелек брюк, Лизавета не выдержала. Тоже вскочила на ноги, от волнения заламывая пальцы.
– Что вы делаете? – Голос охрип и предательски дрогнул.
Пороть ее собирается? До рукоприкладства дойдет?
Похомов замер, окидывая Лизу цепким взглядом,
