– в пьеске о Страстях Христовых, которую префектура из года в год ставила на Святой неделе. В автобусе выспаться ей не удалось, однако она была взбудоражена морем, утомлена сэндвичами из натуральных и не совсем натуральных продуктов, растеряна тем, что никого в этом городе не знает. Она и раньше попадала в ситуации, когда мужчина сулит золотые горы, а не дает ничего, так что знала: и эта история – всего лишь попытка привлечь ее внимание.
Но она не сомневалась, что этот шанс дает ей Пресвятая Дева, и была уверена в том, что ни одна секунда ее отпускной недели не должна пропасть даром, а кроме того знала: поужинает в хорошем ресторане – будет что рассказать по возвращении. По всему по этому она решила принять приглашение – с тем условием, что и переводчик тоже пойдет, ибо уже устала улыбаться и делать вид, что понимает, о чем говорит иностранец.
Дело за малым – Марии не в чем было идти в ресторан. Препятствие казалось неодолимым – женщина скорее признается, что муж ей изменяет, чем в том, что у нее нет подходящего туалета. Но Мария, рассудив, что людей этих она не знает и никогда больше не увидит, решила, что терять ей нечего:
– Я только что приехала с Северо-Востока, у меня платья нет.
Иностранец через переводчика попросил ее ни о чем не беспокоиться и дал адрес своего отеля. В тот же день, ближе к вечеру, она получила платье, какого в жизни своей не видала, а в придачу – пару туфель, которые стоили столько, сколько Мария зарабатывала за год.
И она почувствовала, что делает первые шаги по дороге, которая грезилась ей в бразильских сертанах, где прошли ее детство и ранняя юность, где года не проходит без засухи, где юношам некуда податься, где стоит ее городок – с бедными, но честными жителями, – где жизнь не бьет ключом, а течет вялой струйкой, и один день неотличимо схож с другим. А теперь она станет принцессой Вселенной! Иностранец предложил ей работу, доллары, пару баснословно дорогих туфель и платье из волшебной сказки! Оставалось подкраситься, и тут на помощь пришла девушка-портье из захудалого отеля, где Мария остановилась: выручила да вдобавок предупредила, что не все иностранцы порядочные люди, как не все жители Рио-де-Жанейро бандиты.
Мария это предупреждение пропустила мимо ушей, облачилась в почти что с неба упавшее платье и, сокрушаясь, что не прихватила из дому фотоаппарат, чтобы запечатлеть себя на память, вертелась перед зеркалом несколько часов – до тех пор пока не поняла, что опаздывает на встречу. Выскочила опрометью – этакая Золушка на балу! – и помчалась в тот отель, где жил швейцарец.
Велико было ее удивление, когда переводчик с ходу объявил, что с ними не пойдет:
– Язык – дело десятое. Главное – чтоб ему было с тобой уютно.
– Какой же тут уют, если он не понимает, что я говорю?!
– И не надо. Это даже хорошо. Нужно, чтобы токи шли.
Мария не поняла, что это значит. У нее на родине люди, когда встречались, должны были спрашивать и отвечать, обмениваться какими-то словами. Но Маилсон – так звали переводчика-охранника
