финансов принципа «единства кассы», подрывавшего основы коммунального хозяйства. Отстаивая право коммунальных органов непосредственно распоряжаться своими доходами, съезд в своих решениях поставил вопрос о переводе отрасли на хозрасчет и трестировании коммунальных предприятий[106]. Заместитель наркома внутренних дел М.Ф. Болдырев[107] в докладной записке «По вопросу финансирования мероприятий по восстановлению коммунального хозяйства РСФСР» от 25 июля 1924 г. сделал неутешительный вывод: «Без преувеличения, коммунальное хозяйство загнано в тупик, из которого оно само выбраться не может»[108].
Еще одним бичом коммунального хозяйства в годы нэпа стало широко распространившееся взяточничество. Впрочем, из секретной записки руководства Петроградской ЧК на имя Г.Е. Зиновьева видно, что в «колыбели революции» уже в 1920 г. «брались взятки всеми инженерами при подрядных работах во всех отделах Исполкома, где только существовал подрядный способ производства ремонтных работ. Брали взятки от конбазчиков в транспортном отделе Петрогубкоммуны, брали взятки в отделе благоустройства от подрядчиков. <…> Нет такого учреждения, где бы не чувствовалось взяточничество»[109]. Заведующий Петроградским губернским отделом коммунального хозяйства Н.И. Иванов не сомневался, что «взяточничество имеет хорошую жатву» в ведомстве. Ответственные руководители крупных отделов откомхоза ежедневно докладывали о всевозможных предложениях, являвшихся на деле скрытой взяткой. Например, предлагали овес при условии, что начальник отдела возьмет в свою пользу определенный процент. Или по дешевке предлагали материал, принадлежавший, как оказалось, отделу коммунального хозяйства. Намекали на благодарность за предоставление мебели, содействие в аренде помещений и т. п.[110]
Ознакомившись со списком лиц, уволенных из губернских учреждений ведомства НКВД и преданных суду (1922–1923 гг.), можно увидеть, что взяточничество и казнокрадство были распространены среди сотрудников коммунальных отделов разных регионов РСФСР. Например, 30 марта 1922 г. в Псковский губернский народный суд из ГПУ было передано дело члена правления Коммунторга при губернском коммунотделе К.И. Будынникова, обвиненного в «злоупотреблениях по службе». 23 января 1923 г. прокуратура Смоленска возбудила дело по обвинению во взятке в отношении техника губернского коммунотдела П.И. Иванова. За вымогательство был уволен смотритель Торопецкого комхоза М.П. Павлов. Был лишен должности и попал под следствие заведующий жилищным отделом Порховского комхоза В.С. Семенов за «укрывательство в течение 4 месяцев подложных договоров и лиц, совершивших подлог». За подделку договоров были уволены управделами Порховского уездного комхоза И. В. Васильев и заведующая читальней при клубе комхоза г. Порхова М. Кудрявцева. В «бесхозяйственном расходовании и преступной сдаче жилых и торговых помещений» был обвинен секретарь месткома коммунальных работников г. Юрьева А.П. Рейман
Болдырев Михаил Федорович (10.1894, с. Архангельские Борки Задонского уезда Воронежской губернии – 25.02.1939, Москва) – государственный деятель. Член РСДРП(б) с 1917 г. В 1924–1928 гг. – секретарь СНК СССР, в 1937–1938 гг. – народный комиссар здравоохранения СССР. Арестован 16 июля 1938 г., осужден и расстрелян 25 февраля 1939 г. Реабилитирован после 1955 г.
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 31. Д. 24. Л. 23.
Цит. по:
