высушенных на костре белых трусиках и зеленой футболке цвета хакки.
– Обычно парни дают девушке свою футболку после секса… а мне…
Парни переглянулись между собой, а потом оба уставились на меня. В моей голове вспыхнула мысль, что возможно они в этом пустынном дежурстве девушек не видят подолгу и пока я была в отключке, как утопленница успели разглядеть мои упругие груди третьего размера, стройные ноги, мясистую попочку, узкую талию… Мне стало не по себе, но это возбуждало меня.
Я чувствовала, как они заводятся. Напряжение между нами росло. Блики костра играли на моем лице и терпкий запах мужской одежды, надетой на меня, чтобы согреться начинал сводить меня с ума.
Я чувствовала себя их пленницей. Наложницей, которой некуда деваться.
Арабская музыка, которая едва доносилась из телефона Магомеда только добавляла атмосферы, всполохи костра, тишина. Их молчаливая забота обо мне, которая горячим теплом разливалась по моим венам, музыка и накатывающие на меня волны принятия своей новой роли:
Я спасенная имя безымянная наложница.
Только сейчас, когда Раджамаль как заботливый папочка одним к моему лицу кружку с романтически вытягивавшимся из нее дымком, я поняла, что хочу их. Хочу их обоих.
– Это какао. Должно помочь согреться.
Он сел прямо за моей спиной и обнял меня горячим пледом. Только вот руки он убирать не стал.
Я внутреннее мобилизовалась. Мои соски моментально отвердели и я возбудилась от присутствия такого крупного и шикарного самца в моем пространстве. От него пахло стабильностью, силой и решительностью. Его крупные мышцы играли на груди и в плечах и я чувствовала это даже через горячий плед.
Я глотнула какао дрожащими губами и стала словно проваливаться в объятия Раджамаля…
Магомед еще что-то рассказывал про то, что они работают береговыми спасателями и отстреливают браконьеров жемчуга, но мои глаза слипались, и я смотрела только на его красные шорты, от которых валил пар у костра.
Большой мясистый член проступал через рельеф мокрой ткани или мне это уже казалось в бреду, но я отчетливо видела его большую как гусиное яйцо гладкую головку, толстый венистый ствол и упругую мошонку.
Я сглатывала какао, но уже не могла не думать о том, чтобы почувствовать его внутри. Я хотела оседлать эту большую твердую мужскую штуковину. Отобрать ее. Сделать свое частью. Быть дикой наездницей, бешено навинчиваясь на покрытый моей смазкой мясистый хуй.
Я таяла, отогреваясь, проваливалась в свой влажный сон и тонула в уютном очаге их импровизированного дома.
Когда я вырывалась из дремы я уже лежала между ними. Была ночь и тишина. Мы спали в твоем в одной постели, так как в домике спасателей не было гостевой койки.
Я чувствовала все свое тело. В одних только белых трусиках. С голым бюстом, который нагло впивался двумя остреньким сосочками в гладкую накачанную грудь Магомеда.
Мои ножки сплетались
