находишься в месте, в котором не можешь находиться ни по законам физики, ни согласно здравому смыслу. – Что происходит? – этот вопрос был не однозначным. С одной стороны, он мог означать, что я не понимаю, где нахожусь, с другой – не утверждал, что это так.
Доктор слегка улыбнулся, скорее из вежливости и на автомате, но ничего не ответил, снова отведя взгляд.
– Доктор, могу я… – услышала я слова, которые наверняка произнес Алекс Рохас, тот самый мужчина, стоящий поодаль рядом с Хлоей. Я не обернулась к нему. Голос был зычным, глубоким и довольно красивым. Как в классических фильмах про военных. В то же время в нем ощущалась обманчивая бархатистость, способная обмануть кого угодно, но не меня.
– Нет, полковник, не сейчас. Ей нужно время, – довольно резко оборвал его врач и, снова обернувшись ко мне, продолжил: – Ты понимаешь, где находишься?
Произнесенные мной несколько слов и судорожные попытки осознать происходящее отняли у меня много сил. Перед моими глазами поплыли темные пятна и их появление я приняла с благоговейной радостью. Провалиться снова в забытье было тем, что избавило бы меня от необходимости признавать реальность происходящего.
– Да, это Приор… – прошептала я и отключилась.
Это был самый странный рассвет в моей жизни. Если не смотреть в иллюминатор, то кажется, что под ногами твердая почва, опора. Но стоило выглянуть наружу, как это опора тут же уплывала из-под ног.
Желтый карлик постепенно появлялся из-за контура планеты, на орбите которой мы находились. Из космоса солнечные лучи выглядели иначе, гораздо выразительнее. Мне вспомнились модели Солнца и планет Солнечной системы на уроках астрономии. Преподаватель вращал специальную ручку, и все шарики-планеты вращались вокруг центрального шарика-звезды повторяя движения их реальных аналогов, смену дня и ночи и времен года.
Но открывшаяся мне из иллюминатора картина отличалась тем, что у этой звезды была лишь одна планета. Она находилась, что называется, в «зоне жизни»: на достаточном расстоянии от Светила, чтобы на ней эта самая жизнь могла существовать.
Одинокой Ньюли 7.25 – именно такое название носила планета, – соседствовало лишь кольцо астероидов, очень массивное и плотное. Осколками чего они были, никто не знал… Никто, кроме меня. Так можно было простоять целую вечность, любуясь неземной в буквальном смысле красотой.
– Вы готовы продолжить, Айрин? – раздался из-за спины знакомый голос.
Я обернулась. Ко мне приближалась мужская фигура, которая казалась мне еще выше и массивнее, чем в нашу первую встречу в медицинском отсеке. Рохас подошел ближе, остановился напротив меня, сложив руки на пояснице. Наклонив голову, он с привычным прищуром заглянул мне в глаза, требуя ответа, от которого, по сути, ничего не зависело.
– Готова, полковник! – я кивнула и развернулась, чтобы проследовать к выходу из этого отсека.
– Подождите, –
