обеспокоенный. Алекс теперь четко ощутил тревогу, граничащую со страхом, и не шевельнулся, пока врач не подошел к нему.
– Что с ней? – торопливо произнес Полковник, когда Роберт приблизился достаточно. – Она в порядке?
– Зайдите к ней и увидите сами, – равнодушно бросил Хайс, даже не замедлив шаг.
– Что это значит? Да подождите Вы! – он дернул врача за рукав.
– Эта девушка не в моей компетенции, Полковник. Я не знаю, что с ней и как ей помочь. Это еще одна необъяснимая вещь, которая сводит меня с ума. – В его глазах блеснула влага, не слезы, – нет, а жидкость, которая появляется от сильных эмоций: гнева, радости или горя. Роберт Хайс впервые в жизни столкнулся с чем-то настолько невозможным и необъяснимым, как Айрин, и это очень сильно его раздосадовало. – Я должен вернуться в лабораторию, попробую проверить ее кровь. – Он выдохнул. – Снова… – После чего удалился.
Войдя в ее каюту, Рохас увидел девушку, скрученную на полу в самом дальнем углу комнаты. Она сидела, обхватив руками голову, и почти незаметно раскачивалась. Несколько мгновений нужно было понять Алексу, что Айрин испытывает острую боль, но не мог понять, чем она вызвана. Приблизившись, он присел рядом, не прикасаясь к ней, чтобы ненароком не сделать еще больнее. Она не замечала мужчину, почти не шевелилась, лишь очень тихо издавала грудной утробный звук: полу вой, полу всхлип. Рохас был совершенно растерянным и понятия не имел, что ему делать.
– Айрин? – аккуратно, почти шепотом произнес он. – Что с Вами?
В ответ была тишина, казалось, прошли часы, прежде чем она очень медленно подняла на него взгляд. Он был полон отчаяния и муки.
– Вам больно?
Она лишь кивнула в ответ и от этого интуитивного движения, видимо, испытала новый приступ, потому что лицо исказилось гримасой боли. Девушка несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, и лишь потом заговорила:
– Я их слышу, – тяжелый вздох, словно она произнесла не пару слов, а спела тяжелейшую оперу, таким тяжелым был ее голос, – их крики или вой, я не знаю. – Она снова скривилась. Ее руки опустились на пол, легли ослабшими плетями. – Я не знаю, почему слышу это.
– Кого, кого Вы слышите, Айрин?
Она снова взглянула в глаза мужчине, но не ответила на его вопрос.
– Я была здесь, когда все началось. Примерно, – снова приступ, руки взметнулись к вискам, но от того, что ее мучило, прикрыться она не могла. – Примерно полчаса назад, не знаю… – Девушка заставила себя сделать глубокий вдох, прикрыв глаза, а Рохас отметил, какой бледной она была, щеки словно впали. – Я сидела на диване, когда услышала этот вопль, – постучала пальцем по виску, – у меня в голове.
Алекс не понимал, о чем она говорит, но не задавал никаких вопросов. Каждое слово ей давалось очень тяжело.
– Это похоже на вой, и на крик, и на скрип одновременно, – она снова начала говорить, – миллионы голосов. Меня откинуло на пол и… – она снова вздохнула.
– Кто
