должен был.
– Прости меня.
Мне стало легче.
Твёрдая кровать была под сантиметровым слоем пыли, но было уже всё равно. Я прилёг на неё, пусть и тяга ко сну пропала. Да и сам алкоголь толком перестал расслаблять, как только заныла нога. Боль пронзала как минимум половину моего тела. С каждым годом всё сильнее оно разваливалось. Я потерял здоровье ещё на войне, и годы тренировок не особо помогали. А шприцы и обезболивающее остались в машине в не самый подходящий момент.
Я устал. Правда, очень устал. И отнюдь не физически. Это просто боль, её всегда можно притупить, можно терпеть. А вот отпустить пожирающее тебя изнутри прошлое мне казалось чем-то невозможным. Я ненавидел себя за то, что сделал и сделать не смог. И вот почти тридцать лет прошло с моего рождения. И вот во тьме ко мне пришли все мои демоны. И настал тот самый час. Всё должно было закончиться здесь. Сейчас. Я так решил.
Идея зарождается глубоко внутри. Она разрастается с каждым днём всё больше и больше. И тогда от неё уже не избавиться. Я словно посадил дерево для своего повешения.
Это практически русская рулетка. Смертельная игра, правила которой похожи и так же просты: два выстрела на три холостых. В руке оказался револьвер. Я взвёл курок и вспомнил всех – каждого, с кем прошёл этот долгий путь. Увидел Анну. Она лежала рядом. Её пронзительный взгляд зацепился за потолок. Она мечтала жить в Токио. Только уже не со мной.
Холодный ствол коснулся моего виска. И ведь как легко стрелять, когда перед тобой враг. И как тяжело – когда целишься в самого себя.
– Это конец. Время пришло.
Глубокий вдох. В последний раз. Я чувствовал каждый миллиметр своего тела. В эту секунду я был по-настоящему живым.
И выдох.
Это случается за одно мгновение. Мысли, чувства, память, настоящее и будущее, – всё исчезает раз и навсегда. Мир, что ты видел, навечно гаснет. И назад пути не будет. Но жизнь на планете продолжится, даже не заметив твоего отсутствия. Ведь мы лишь песчинки. А дальше – ничто. Это не тьма, нет. Это пустота. Абсолютность. Вечность, не имеющая ни начала, ни граней, ни конца. Нет боле времени. Нет боле пространства. Нет прошлого. Нет будущего. Нет настоящего. Нет ничего. И мне нравится такой расклад.
Я прощаюсь с самим собой. Закрыв свои глаза, резко жму на спусковой крючок.
Всё хорошо.
Пустота заливается светом, что ярче тысячи солнц..
Щелчок.
Чувство, словно я очнулся после нескончаемого кошмара, упав с высоты полёта перелётных птиц в ледяную воду и при этом пробив тонкий слой льда головой. В груди всё сжалось. Вскочив с кровати, я со всей силы швырнул в стену револьвер, выдавший осечку, и в слезах упал на колени, приложив к полу свои дрожащие руки и горячий лоб.
Я
