со мной поравнялся:
– Кто этот малец?
– Да черт его знает, говорит, что он граф Ростопчин, да таких нет.
– Как нет, да тот, что Москву вспалил?
– Так это сто лет тому назад.
– Ну так потомок какой-нибудь.
– Да тот не женат был.
– Да ты же почем знаешь, кого он там обеременил.
– Такие потомки не графами были бы.
– Ну, значит, врет, каналья.
Мое удовольствие и возбуждение от захвата стольких пленных исчезло. Я вдруг сообразил, что нас совсем не за этим посылали. Расположения большевиков мы не нашли, а захватили каких-то третьестепенных пехотинцев, и что они там делали, тоже неясно. И Ростопчин этот меня покалывал. Если он не врет, то и доказать никак не сможет, документов-то у него, ясно, никаких нет. Он, может, никого не знает в армии. Я вот знал многих, и то поручик Турчанинов, императорский стрелок, мне не поверил, и, если б случайно не вошел Сергей Исаков, меня б уж, наверно, отослали в контрразведку как большевистского шпиона. Мне стало не по себе.
Наконец дошли до сторожевого охранения. Какой-то синий кирасир крикнул: «Вы же в разъезд ходили, где столько сволочи набрали?» По пыльной широкой улице, в тени тополей, прислонившихся к заборам, сидели несколько наших солдат, играли в очко.
Перед крыльцом эскадронной хаты в полном безветрии висел, не двигаясь, на бамбуковой английской пике эскадронный значок. Построили пленных перед крыльцом, и я пошел докладывать Стенбоку.
Сергей Стенбок, все говорили, очень милый. Я его мало знал раньше. Он был хороший, строгий командир эскадрона, но я никогда не видел его даже улыбающимся. Он отчеканивал приказы, говорил короткими фразами, и я его побаивался.
Я вошел к нему с докладом, он сидел за столом и писал. Он даже не поднял головы, наконец кончил, посмотрел на меня серьезно и спросил:
– Ну, что вы нашли?
Я отбарабанил все приключение. Он меня не перебивал.
– Так вы зря проездились? Вы не за пленными же ходили?
– Так точно, но мы на них наткнулись.
Он помолчал. Меня свербило, и я решился:
– Господин ротмистр, один юноша говорит, что он граф Ростопчин, сын полковника графа Ростопчина, конногренадера.
– Такого не помню. Вообще не слышал о графах Ростопчиных. Вероятно, врет. Идите.
Я повернулся и вышел. На крыльце встретил Андрея Стенбока. «Господин поручик, разрешите с вами поговорить?» Рассказал ему все, что знал.
– Почему ты думаешь, что он настоящий?
– Да вот он сказал, что ярославский, я тогда спросил, кто был их губернский предводитель, – он без запинки ответил, и верно. Но я больше ничего не мог спросить, я Ярославскую губернию мало знаю.
Тут подошел Николай Татищев. Слух о Ростопчине уже дошел до него.
– О чем вы тут? О Ростопчине? Это, братец ты мой, он втирает. Никаких таких нет.
– Да, может, мы просто не знаем. Во всяком случае, конногренадеров нужно спросить.
– Конечно, спроси.
