пристёгнут? В машине мужа? Там же есть детское кресло. Почему он его не пристегнул? Почему пренебрёг безопасностью ребёнка? Куда он так спешил?
Боже сколько вопросов и ни одного ответа. А теперь мой малыш борется за жизнь, а Юра поплатился этой жизнью.
Всё это словно страшный сон, будто не со мной всё это происходит. Хочется проснуться и увидеть рядом здорового сына и живого мужа.
Чувствую, как напряжение от неизвестности начинает меня отпускать, а его место занимает боль, отчаяние, страх. Глаза застилают слёзы, а из груди вырывается дикий, почти звериный рёв. Я спускаюсь по стене и начинаю плакать. Держать в себе всё это, больше нет сил.
– Зоя тут же подхватывает меня под руки и сажает на кушетку, а медсестра, видимо находившаяся поблизости, принесла мне воду и успокоительное.
– Карина Андреевна, – обращается ко мне доктор, когда я немного успокоилась, – на данном этапе мы сделали всё, что могли, теперь остаётся только ждать. Более того, если ваш сын переживёт эту ночь, то его шансы на жизнь увеличатся.
Что значит, если переживёт? А если нет, что тогда? Как тогда жить? Зачем?
Нет, мой малыш не может умереть! Он не должен расплачиваться за ошибки взрослых. Он ни в чём не виноват, за что ему это?! Бедный мой сыночек.
А ещё мне как-то нужно сказать Антонине Викторовне про Юру. О том, что его больше нет. И едва я это представляю, как моё сердце начинает болеть ещё сильнее. Она же мать, как она это переживёт, но я должна ей это сказать. Потому что находиться в неведении ещё хуже.
Поэтому когда доктор попросил нас прийти завтра, сославшись на то, что сегодня нас всё равно никуда не пустят, мы поехали к моей свекрови.
***
Глава 9
Карина
Пока мы ехали к Антонине Викторовне, я постоянно подбирала слова, которые должна была ей сказать, чтобы сообщить эту страшную новость. Но мне ничего не приходило на ум. А если вдруг что-то и удавалось подобрать, но они упорно рассыпались, отказываясь собираться в предложения.
Да и как сказать матери, что её сына больше нет? Как сообщить ей самую страшную новость на свете? Как подобрать эти непослушные слова?
Какие бы отношения не были между нами, у меня сейчас сердце разрывалось на части от жалости к ней. Потому что я прекрасно понимаю её, потому что сама не знаю, что будет завтра с моим сыном. Но как бы там ни было, я должна ей это сказать.
– Ты готова? – спросила меня Зоя, остановив машину.
– Не знаю. – Я растерянно пожала плечами. – Мне кажется, к такому разговору нельзя быть готовой. Я не представляю, что ей говорить.
– Да уж, – вздохнула Зоя, – я тоже не знаю, как ей можно сообщить такую новость.
– Ладно, идём. – Собравшись с духом, сказала я, тем более что другого выхода у нас не было.
Подойдя к подъезду, я подняла глаза на окна её квартиры, в которых горел свет. Она не спала, наверняка ожидая новостей от меня. Я набрала на домофоне код квартиры,
