собирать хлопок.
Поскольку в те времена в школьную программу входило великое произведение Гарриет Бичер Стоу «Хижина дяди Тома» о нещадной эксплуатации в Соединенных Штатах бесправных негров на хлопковых плантациях, все красочно представляли жгучее солнце, испепеляющее спины рабов, и оставляющие кровавые полосы на этих спинах кнуты безжалостных надсмотрщиков.
Студентов кнутами не наказывали. Но отказ от работы или неоднократное невыполнение нормы по сбору хлопка могли привести к отчислению из института. А такое наказание было похлеще кнута.
Однако ко второму курсу и далее студенты уже не только не боялись хлопковой отработки, но отправлялись на сельхозработы с удовольствием.
Жили-поживали студенты. Учились уму-разуму и сбегали с занятий, демонстрировали примерное поведение и бесшабашные загулы, пели Высоцкого и Визбора и пускали скупую мужскую слезу на третий день после стипендии. Счастливо жили, как и положено студентам.
А еще они учились на факультете иностранных языков, где девчонок было сто, а мужиков всего десять. Другие студенты им сильно завидовали. На физико-математическом факультете соотношение было ровно наоборот. Почувствуйте разницу!
Во время сельхозработ самая красота наступала, потому как мамочки и особенно злые папаши не довлели над режимом дня своих дочек.
В общем, жили студенты во время «хлопковой сессии», как в раю. Пожалуй, лучше, чем в раю.
А рядом с общежитием за старым саманным забором располагался роскошный колхозный сад. Даже поужинав, студенты нет-нет, да и бросали на него жадные взоры. А посмотреть было на что.
Яблоки, сквозь нежную кожуру которых в прозрачном соке виднелись коричневые косточки. Груши размером со среднюю дыню источали тонкий аромат, а при попытке откусить кусочек бесшумно лопались, заливая нектаром щеки. Персики! Ах, персики при одном взгляде на них обещали неземное блаженство и вызывали волшебный трепет, как при прикосновении к персям любимой. Грузные гроздья фиолетового, оранжевого, желтого, красного, белого винограда неотвратимо притягивали глаза и руки.
Даже после ужина лишь громадным усилием воли удавалось студентам изгнать неправедные мысли о колхозных сокровищах и вернуться к Битлам, Окуджаве и любимым.
Но бесы не дремали и однажды попутали бедных студентов. Решили они темной ночью пробраться в заманчивый сад. Кто не лазил в детстве и юности в соседские сады? Только тот, у кого соседи не имели садов.
Ночь была чернильная и могильно тихая. Студенты бесшумно преодолели дувал и погрузились в садовый рай. Все бы хорошо, но чавканье, хлюпание, сюпание и довольное мурчание буквально взорвали тишину. Они настолько увлеклись пожиранием окружающей вкуснятины, что сразу и не услышали крик «Шайтаны!». К ним медленной трусцой бежал сторож – старенький узбек.
Студенты были хорошими спортсменами и моментально покинули райский сад, бросив трофеи. Они даже не стали
