style="font-size:15px;"> До школы меня решили просто скинуть жить у бабушки, в тихую сибирскую деревню Смолино Марие Вавиловне. Или, по-другому – бабе Мане. А нефиг мне было быть подвижным ребёнком, в отличии от их дочки Ольги. Та на месте сидела, никаких хлопот не доставляла. Где посадили, там и находили.
Сейчас этой деревни не существует, как и многих сотен других. Оптимизировали всё до основания… А ведь когда-то почти село было, хоть и всего одна длинная улица. Сначала закрыли клуб, растащили библиотеку, закрыли медпункт. Потом даже и на начальную школу замок повесили. Работы не найти, заняться молодёжи нечем, стали поневоле уезжать кто куда. Остались доживать старики, да те, кому некуда и не на что было куда-то податься. А там и вовсе всё заросло высоким бурьяном, брошенные пустые избы без хозяев быстро обветшали, и одна за другой со временем развалились. Но вот бабушка до последнего упрямо не соглашалась ни к кому ехать жить. Там умерла, и там же похоронена. Младшего сына Шурку, с которым доживала бабушка, потом забрала к себе в Омск её средняя дочь Валентина.
А, помнится, магазинчик был. Продавщица была Анна Федотовна. Невысокая полноватая пожилая женщина с добродушным открытым лицом. Часто бегали с подружкой Лидой туда за леденцами. Пять копеек всего стоили, Карл! «-Нюра! Айда в лавку, открой!» «-По чё? Ково надо?» «-Да за всяким делом…» «-Погодь-ко, грядку маненько дополю… чуток совсем тутока осталось». Кто ж там контролировал? Все ведь знали, где она живёт. Можно и позвать. Что ж человеку попусту часами сидеть в ожидании покупателей? А вот огород не будет ждать, зарастёт крапивой да лебедой.
Клуб был, в котором иногда показывали привезённый киношником фильм. 10 копеек билет… Там даже небольшая библиотека была. Ей заведовал Сергей Иванович. Потерял он на войне ногу, вот и нашёл себе применение такое у книг.
А ещё этот дед просто виртуозно играл на балалайке. Называли его для удобства «дядя Серёжа». Даже в старости не потерял обаяния. Глаза всегда искрились молодым задором. И, наверное, внутри он всегда гордился своим кудрявым светлым чубом. Он был женат на сестре мачехиного отца, то бишь, её тёте. Той самой добродушной, тихой Анне Степановне, невысокой худышке.
Из дошкольного времени помню, было мне года три. Ненадолго привезли домой. Тогда нормой было каждый год ездить с севера на юг в Адлер, Новороссийск, Сочи… Вот и мы отправились к морю: мачеха, отчим, их дочь Ольга и я. Помню, сбежала с моста, полезла ноги ополоснуть в воде. Плиты скользкие, и я упала на спину, покатилась в воду. Отчётливо до сих пор помню, как в голове у меня совсем по-взрослому сработало сознание: «ещё чуть, немного, и конец, могу захлебнуться». Но на первых секундах спасло платьишко, красное в белый горошек, которое раздулось пузырём, и какое-то время воздушная подушка держала меня на плаву. Я же была мелкая, лёгкая, года три, наверное, было в то время. Но интуитивно взялась ручонками бултыхать… Потом уже, конечно,
