запуганному до нервного тика, Артамонову.
– Одаевский тоже явится в компании своего юриста, – констатирую очевидный факт. – Мы должны быть готовы.
– Мы будем готовы ко всему, – убеждает меня Юрий Алексеевич. – Вероника Константиновна, вам не о чем беспокоиться, поверьте. Лучше поезжайте домой и хорошенько отдохните перед завтрашней встречей.
– Пожалуй, вы правы, – отвечаю устало.
Я безумно устала. За окном уже темнеет, а я все еще в офисе. Мне хочется предусмотреть все, продумать каждую мелочь. Хоть и понимаю, что учесть абсолютно все невозможно.
Поэтому, когда возвращаюсь домой, на улице уже совсем темно. Первым делом отправляюсь в спальню сына. Он уже спит, сладко посапывая на огромной кровати, когда-то принадлежащей великому Аралову.
Целую кудрявую макушку, вдыхаю сладковатый запах своего сыночка. Он еще совсем маленький и, конечно, не осознает масштаб всего, что происходит в нашей с ним жизни. Для него все это, -переезд, новый дом, мамина работа и друг в лице Ивана Сергеевича, – лишь увлекательная игра, в которой все персонажи вращаются вокруг его маленькой вселенной.
Тихо выхожу из спальни сына, прикрываю двери. Спускаюсь по лестнице, чтобы зайти в кабинет.
Я не планирую сегодня работать. Мне нужно это ощущение силы, которое витает здесь.
– Я все верну, папа, обещаю, – шепчу тихо в пустоту комнаты.
Четыре года назад.
– Вероника, ты совсем меня не слушаешь, – возвращает меня из раздумий Калинин.
– А? – вздрагиваю. – Прости. Продолжай, пожалуйста.
– В каких облаках ты витаешь?
Калинин не любит, когда я в таком состоянии, как сейчас. Он требует от меня полной сосредоточенности. А я, как последняя слабачка, размышляю о том, что не смогу стать сильнее Одаевского. Не ровня я ему, еще и с ребенком на руках. Мне надо беспокоиться о том, чтобы он не отобрал у меня сына, а не строить планы по отъему компании «Промстроймаш».
– Я боюсь, – честно признаюсь Калинину. – Мне не одолеть его, он слишком силен.
Калинин начал ходить по комнате, из одного края в другой. Но потом замер и развернулся ко мне лицом.
– Думаешь, он неуязвим? – спрашивает он с вызовом. – Считаешь, что его невозможно задеть? Невозможно ранить?
Калинин уставился в меня сталью властного взгляда, а я заерзала в кресле, не зная, что ответить.
– Ищи его слабое место, – учит меня Калинин.
– У него нет слабых мест, – тут же возражаю ему.
– Так не бывает, Вероника, у всех есть слабые места. И у него тоже. Есть то, что ему дорого настолько, что он готов будет отдать «Стройпроммаш», и не только его.
Уныло вздыхаю, понимая, что слабые места есть не у всех. Он властный и хитрый, и он умеет ходить по головам. А мне еще столькому предстоит научиться. И все, на что я опираюсь – это моральное право считать холдинг Аралова своим и маленький сын, который заслуживает
