взлетала вокруг, разбрасывая камни, казалось, Гришка с Машкой находятся в эпицентре вулкана. Или Гриша что-то вспомнил, или же какой-то инстинкт проснулся у мальчика, но, ухватив визжавшую Машу за руку, он пополз в сторону то ли оврага, то ли просто ямы. Маша не сопротивлялась, ибо переход от автобуса к такому вот оказался для неё слишком резким… Свист, громкие взрывы, будто подбрасывавшие их вверх, подсвеченные чем-то, встающие кусты земли, как будто началась война.
– Маша! Маша! Ползи за мной! – крикнул мальчик, пытаясь утащить её. Тут вдруг рвануло совсем близко, и наступила ночь – будто выключили свет.
Взрывом легко контуженных детей сбросило в воронку, поэтому их не заметили солдаты, ну и не задело при следующем обстреле. Контузия оказалась лёгкой, но, наложившись на уже испытанное, просто отключила сознание двоих детей. В следующий раз Гриша открыл глаза, когда вокруг было тихо. Нет, не совершенно – вдали что-то глухо бухало, слышны были взрывы, треск чего-то… Подняв голову, мальчик увидел, что девочка не подаёт признаков жизни, и попытался её «разбудить», до ужаса боясь того, что она умерла. Несмотря на то, что Гришка озверел в детском доме, он совсем не хотел оставаться в одиночестве.
– Не тряси меня, – попросила пришедшая в себя Маша. – Я живая… Наверное.
– Я так испугался за тебя, – признался Гриша, облегчённо выдохнув. – Вставай, нам надо к людям, я думаю…
– Сам-то в это веришь? – ответила ему девочка. – Люди ментам сдадут, никому не будет интересно, что мы не бежали…
– Значит, не скажем, кто мы, – решил мальчик. Голова гудела, отчего соображала плохо. – Если поймают, говорим, что немые!
Его фраза Машу рассмешила. Она сначала захихикала, затем рассмеялась, а потом неожиданно для Гриши расплакалась. Переход был мгновенным, отчего мальчик кинулся к девочке, стараясь её успокоить. Заметив, что вокруг, похоже, день, Гриша пытался сообразить, что происходит.
– Как ты? Болит что? Поранилась? – начал расспрашивать Гриша, но Маша была уже просто в истерике. Тогда мальчик сделал то, что делали родители других детей в школе – неловко обнял девочку, от этого вроде бы начавшую успокаиваться.
– Мы чуть не сдохли… мама… никто не любит… как будто… – прорывающиеся сквозь рыдания слова Гриша не очень понимал, но продолжал обнимать Машу. Только сейчас Гриша почувствовал, что вокруг холодно, просто жуть как холодно. То есть совершенно не по-июльски – хотя в Питере погода была капризной, но не настолько же!
– Вставай, надо двигаться, чтобы не замёрзнуть! – прикрикнул он на девочку, от такого широко раскрывшую глаза. – Если замёрзнем, то заболеем!
– Да кому я нужна! – воскликнула Маша, уставшая от всего, что произошло, но мальчик просто тащил её за собой, заставляя вылезать из ямы, а потом куда-то идти.
Это Гриша знал очень хорошо – если заболеть, то сбежать не сумеешь. Попадаться им нельзя, Машка права – никого интересовать,
