другого возможного критерия для дифференциации страха и тревоги предлагается использовать поведенческую реакцию, которая показывает наличие или отсутствие у субъекта возможности и желания эффективно бороться с опасностью. Тревогу в этом случае определяют как состояние беспомощности перед лицом внешней угрозы, а страх – как состояние аффекта, в котором человек ведет себя целенаправленно по отношению к угрозе. Такой взгляд на проблему соотносит тревогу с ситуацией внешней опасности и требует решения вопроса об адекватности и эффективности поведенческой реакции. Трансформируется ли страх в тревогу, если действия человека оказываются неэффективными?
Такие факторы, как повторяемость, хронологическая последовательность также предлагаются в качестве дифференцирующего критерия. Даже если реакция на ситуацию внешней угрозы явно преувеличена, отсутствие ее повторяемости дает основание для квалификации ее как страха, особенно если стимулирующая ситуация незнакома и неожиданна для человека. Если субъект с такой же интенсивностью переживания реагирует на повторение знакомого стимула, то такую ситуацию можно квалифицировать как тревогу. Что касается хронологии (устойчивости аффекта в течение длительного периода после травматического момента), то некоторые люди с «синдромом усталости от боевых действий». (May, 1950) – последствием Второй мировой войны, продолжают сохранять прежнюю интенсивность реакций напряжения. То же характерно для тех, кто пережил огромные трудности в тылу, а также для узников нацистских концентрационных лагерей. (Кемпинский, 1998). Какова первоначальная реакция во всех этих случаях – страх или тревога, или и то, и другое, и означает ли текущая фаза продолжение первоначального аффекта или трансформацию страха в тревогу?
Тиллих (1995) считает, что страх и тревога неразделимы – они имманентно связаны друг с другом. «Жало страха – тревога, а тревога стремится стать страхом» (с. 31). И в то же время он разделяет их следующим образом: страх подразумевает конкретный объект, при столкновении с которым человек может проявить мужество. Тревога же означает отсутствие какого-либо объекта и характеризуется соответственно отсутствием направленности и интенциональности. Хотя, в определенном смысле объект имеется и у тревоги, но только в виде понятия угрозы, реальный же источник угрозы при этом отсутствует; иначе говоря, в качестве объекта тревоги выступает «отрицание всякого объекта». Таким образом, тревога – это страх перед неизвестным, а это неизвестное в силу своей природы не может приобрести понятные очертания. В тот момент, когда «тревога в чистом виде» овладевает субъектом, те объекты, которые до этого были причиной страха, предстают как симптомы базисной тревоги, что им было в определенной степени присуще и до этого.
Не суть важно, как называть состояние предчувствия – страхом или тревогой. Можно определить страх как реакцию на ситуацию очевидной внешней опасности, и все остальное квалифицировать как
