начал:
– При всем уважении, не могу согласится с Романом Мирославовичем. Конечно, все эти крикливые суфражистки с их вызывающим поведением в последнее время многих раздражают и даже откровенно возмущают. Но ведь это все досужие проблемы. Где видано, чтобы из-за таких вещей пускались на подобную жестокость? Я не склонен к столь сложным поворотам мысли.
– И что же тогда? – хмыкнув, поинтересовался Будылин.
– Психопатия на почве несчастной любви, вызвавшая манию, – сказал Бекасский и покосился на Муромцева, который с возмущенным видом шлепнул ладонями по коленям. – Очевидно, что это студент или иной молодой человек, получивший душевную травму от курсистки. После испытанного унижения он хочет отомстить и раз за разом выискивает свою обидчицу среди девушек, возвращающихся с занятий, и, не найдя, приходит в ярость…
– Мой друг, вы читаете слишком много дешевых детективов! – не выдержал Муромцев. – От этого у вас и рождаются эти нелепые и примитивные версии! Речь ведь явно идет об идейном преступнике! Нам очевидно противостоит убежденный и радикальный домостроевец, этакий квасной патриот, помешанный на своей идее и желающий отыграться на беззащитных девушках.
– Так вот как, – успел ввернуть Бекасский, – для вас «патриот» – это ругательное слово?
– Отчего же, – не растерялся его оппонент, – вовсе нет. Я и сам себя называю патриотом. Просто не считаю борьбу женщин за равноправие чем-то возмутительным и угрожающим порядку. Более того, моя супруга, Ксения, с этого года посещает высшие курсы Бестужева-Рюмина на Васильевском острове. Изучает философию и исторические науки…
– Ага… Ну тогда все ясно! – совершенно потерял самообладание чиновник. – Вы сами явно подвержены этим новомодным идеям и готовы даже пустить следствие по ложному следу, лишь бы найти им подтверждение! Если убийства продолжатся, кровь будет на ваших руках!
– Прекратите интриговать! Сейчас не время для ваших паркетных игр – гибнут люди! Иван Дмитриевич, я требую, чтобы Якова Карловича немедленно отстранили от этого дела во избежание инсинуаций с его стороны!
Будылин с растущим раздражением наблюдал за своими сотрудниками и, не дожидаясь, пока они вцепятся друг другу в глотки, неожиданно бахнул кулаком по столу.
– Довольно! – крикнул он, и оба спорщика замерли, уставившись на начальника. – Прекратите устраивать балаган из следственной работы! Объявляю вам обоим выговор! Вы не можете находиться в одном помещении и пяти минут, чтобы не переругаться. Это нужно прекратить. – Будылин вытер лоб платком и продолжил уже спокойнее: – Но сейчас для нас важнее всего остановить убийства, поэтому пусть каждый из вас продолжает работу над своей версией. Так и узнаем, кто окажется прав. Приступайте.
Следующие недели прошли для Муромцева в напряженной работе. Все его агенты и помощники были заняты изучением городских газет, научных журналов и
