причём стоит довольно высоко. Пойдёмте измерять долготу.
Подхватив под локотки нашего юного гостя, девочки повлекли его на двор.
– Профессор, – попросила от двери Лиза, – засеки, пожалуйста, время, когда снежок ударится в стекло.
– А почему нельзя взять часы с собой? – не понял Пётр. – В них же нет маятника. Они с хода не собьются.
Да, у мальчика живой ум, и энергии ему не занимать. Лёгок он на подъём, но серьёзной физико-математической подготовки не имеет. Упс! Я это вслух сказал? А то наш гость как-то странно посмотрел в мою сторону.
Князь Голицын продолжал разговаривать с родителями, перескакивая с темы на тему: о погоде, о последних новостях отовсюду. Ничего примечательного упомянуто не было. Вернувшийся со двора Пётр норовил отколупать что-то от секстанта – хотел узнать, что там у него внутри. Кэти чуть в драку не полезла, защищая свою любимую приблуду. Лиза взяла новый лист бумаги и быстро набросала эскиз, пояснениями к которому и занялась компания, демонстрируя отдельные возможности инструмента так, чтобы это обошлось без процедуры вскрытия. Мэри смиренно присутствовала, подавая вино и ничем себя не проявляя, – прикидывалась служанкой. А Софи пыталась вникнуть в смысл разговора взрослых, в чём не преуспела в связи с отсутствием такового. Хотя мысленно переводила для меня с латыни содержание отдельных фраз, которые то и дело вставлялись в беседу.
До меня постепенно дошло, что папа с мамой, рассказывая о чудесном крае, именуемом Ямайкой, создали ощущение непринуждённости и перевели тему на воспоминания о том, как в тёплых солнечных землях подрастала общительная девочка Агата, которую ласковые, но строгие родители учили не только играть и носиться с детворой, но и языкам, истории, музыке. Наш гость, с удовольствием вкусивший прекрасных вин и сделавшийся разговорчивым, поведал о младенческих и детских годах всё ещё юного царя, которого тоже учили понемногу чему-нибудь и как-нибудь, не углубляясь особенно в занудливые тонкости, дабы у мальца оставалось достаточно времени на проявление склонности к подвижности и любознательности.
Взрослые болтали о детях с обычным для них умилением. Помянули и царевну Софью, которая в учёбе была заметно прилежней и настойчивей – постигала многие премудрости у человека учёного и авторитетного, назначенного ей в учителя. Борис Алексеевич старше нынешней самодержицы считаными годами: её отрочество совпало с его юностью и началом придворной карьеры. Гость очень выпукло нарисовал образ заметно отличающейся от своих многочисленных вялых и болезненных братьев и сестёр живой и любознательной девочки, которая стремилась выучиться и помогать папеньке-царю Алексею Михайловичу в делах государственных. Ведь отец её, хоть и был прозван Тишайшим, и в военные походы армии водил небезуспешно, и преобразования внутри государства начинал.
Что уж там во благо было, что во вред, теперь и не поймёшь: помер государь, дел до конца не доведя. А правивший вслед
