гарнизона в Форт-Уильяме. Весьма необычная штуковина. На ней было имя «Маккензи», и командир с Брайаном посчитали, что мне стоит взглянуть.
При этом воспоминании грудь снова сдавило: Роджер увидел диски из прессованного картона – красный и зеленый, на обоих значилось имя «Дж. У. Маккензи» и ряд загадочных цифр. Жетоны летчика Королевских ВВС подтверждали тот факт, что следы привели их к другому Джеремайе.
– Нам предстояло выяснить, откуда они взялись. Мы вернулись в Форт-Уильям и… – Ему пришлось остановиться и сделать глубокий вдох, чтобы закончить фразу. – Вместо капитана Банкомба командиром гарнизона стал капитан Рэндолл.
Все веселье разом испарилось с лица Джейми, и теперь оно стало пустым, как чистый лист.
– Да. – Роджер кашлянул. – Он самый.
Новый командир был вежливым и обходительным.
– Услужливым, – продолжил Роджер. – Это… – Так и не найдя подходящего слова, он беспомощно развел руками. – Это в голове не укладывалось. То есть… я ведь знал… что он…
– Со мной сделал?
Пристальный взгляд Джейми оставался непроницаемым.
– Что он с вами сделает. Клэр мне – нам – рассказала. Когда… – Выражение лица Джейми заставило его поспешно добавить: – То есть она ведь считала вас мертвым, иначе наверняка бы не…
– Значит, она все вам рассказала…
Лицо Джейми почти не изменилось, только сильно побледнело.
Проклятье.
– Ну… э-э… в общих чертах…
Роджер умолк. «Тебе никогда не стать хорошим священником, если не будешь честен», – сказал однажды Бак, и был прав. Роджер перевел дыхание.
– Да, все, – признался он, и внутри у него разверзлась пустота.
Не проронив ни слова, Джейми встал, отошел в кусты, и его стошнило.
Господи Боже, о чем я только думал!
Роджеру показалось, будто он не дышал целый час, и теперь наконец сделал глоток воздуха, потом еще один. Он долго представлял разговор с тестем: как все расскажет Джейми, объяснит, извинится и попросит прощения. Роджер обязан был это сделать, раз уж они с Бри решили жить здесь. Однако ему и в голову не пришло спросить себя, знает ли Джейми, что Роджеру – а тем более Бри! – известны сокровенные подробности его личной Гефсимании[37]. И уже много лет.
Проклятье, проклятье, проклятье… вот черт…
Сжав кулаки, Роджер слушал, как Джейми глотает воздух, сплевывает и тяжело дышит. Сам он не сводил глаз с алой божьей коровки с черными пятнышками, севшей ему на колено: она ползала туда-сюда по серой ткани, трогая ее любопытными усиками. Наконец кусты зашевелились, Джейми вышел и сел на прежнее место, привалившись спиной к молодому деревцу. Роджер открыл было рот, но Джейми сделал резкий предупреждающий жест.
– Погоди, – сказал он. Его рубашка промокла от пота, ворот измялся.
Ожили вечерние насекомые: над головами тучей роилась мошка,
Гефсиманский сад – место моления Иисуса Христа в ночь ареста. В переносном смысле – место мучительных терзаний, страдания и боли.
