она кивнула мне, – не так уж важно, в лодке ты или на «Титанике».
– Пожалуй, – согласился Джейми, и я рассмеялась: он знал о «Титанике» по моим рассказам.
– Тебя послушать, так плавающая доска в пруду с форелью ничем не лучше большого корабля вроде «Куин Мэри», – поддразнила я.
– Да, только на последнем еда наверняка вкуснее, – невозмутимо заявил Джейми. – И коль скоро меня не тошнило благодаря твоим иголкам, я бы учел это обстоятельство. Итак, по-вашему, климат сильно изменился за сорок лет? – спросил он у Брианны, возвращаясь к разговору.
Она покачала головой.
– Дело не только в бурях и ветрах. То есть, конечно, погода играла роль, но мы не могли ее предсказать. Зато хорошо знали политический климат.
– Война, – сказал Роджер, правильно истолковав мой озадаченный взгляд. – В то время… точнее, сейчас британцы устраивают торговые блокады и захватывают американские корабли. Что, если бы наш корабль потопили или захватили? Или меня завербовали бы в Британский флот, а Бри и детям пришлось бы решать, идти через камни или остаться на Ямайке или где-то еще, разыскивая меня?
– Резонно, – согласился Джейми. – Значит, вы сели на корабль в 1739 году. Ну, и как прошло плавание?
– Ужасно! Кошмарно! – враз выпалили Бри и Роджер.
Они посмотрели друг на друга и невесело рассмеялись – с нервным облегчением выживших, которые еще не совсем уверены, что спаслись.
На бриге под названием «Кермана» они отплыли из Инвернесса в Эдинбург, где пересели на «Констанцию» – маленькое торговое судно, державшее курс в Чарльстон.
– Никаких кают, – сказал Роджер. – Нас разместили в крохотном уголке в трюме, между бочками с водой и штабелями сундуков, набитых тканями: льном, муслином, шерстью и шелком. Запах тот еще – отбеливающая глина, клейстер, красители и моча, – но могло быть и хуже. В другом конце трюма люди теснились между ящиками с соленой рыбой и бочонками с джином. Из-за паров алкоголя они большую часть времени провели в отключке, насколько нам удалось разглядеть в темноте.
– Если так, им повезло, – тоскливо сказала Брианна. – По пути мы попали в целых четыре – четыре! – шторма. Не знаю, чего мы боялись больше: пойти на дно или что нас расшибет грузом. За исключением Мэнди мы все с головы до ног были в синяках: ее почти все плавание я держала на коленях, для тепла закутавшись в плащ.
Джейми слегка позеленел от одного лишь рассказа, да и меня, признаюсь, немного укачало.
– Чем вы питались? – спросила я в надежде вернуть разговор на твердую почву.
– Холодной овсянкой, – пожал плечами Роджер. – В основном. Иногда холодным беконом. И репой. В избытке.
– Сырой репой? – не поверила я.
– Ой, ну перестань, – запротестовала Бри. – На вкус она как яблоки, только несладкая. Яблоки у нас тоже были, а еще изюм, морковь, вареный шпинат и горшочек соленых огурцов. Нам даже достался бочонок соленой
