его приверженцев, которые овладевают Москвою. – Продолжение борьбы Василия с Шемякою. – Деятельность духовенства в этой борьбе. – Смерть Шемяки. – Отношения великого князя к другим удельным князьям. – Отношения к Рязани и Твери. – Отношения к Новгороду и Пскову. – События в Литве, борьба ее с Польшею. – Отношения Литвы к Москве. – Татарские нашествия. – Борьба Новгорода и Пскова со шведами и немцами. – Смерть великого князя Василия; его духовная грамота; его приближенные
По смерти Василия Димитриевича на столе московском и всея Руси явился опять малолетный, десятилетний, князь Василий Васильевич. Малолетством деда его Димитрия хотел воспользоваться Димитрий суздальский, князь из старшей линии потомства Ярослава Всеволодовича; но Москва была уже так сильна, что, несмотря и на малолетство ее князя, Суздаль, даже поддерживаемый ханом, не мог остаться победителем в борьбе. Теперь, при малолетном внуке Димитриевом, никто из князей не осмеливается спорить за Владимир с потомками Калиты: Нижний, Суздаль принадлежат уже Москве, Тверь давно уже отказалась от всякого наступательного движения. Но теперь, когда не может быть более борьбы у московского князя за Владимир ни с князем нижегородским, ни с тверским, начинается борьба между самими потомками Калиты, между самими князьями московскими – за Москву и уже неразрывно соединенный с нею Владимир. До сих пор мы видели частые и явные нарушения родовых прав старшинства в потомстве Всеволода III, нарушения, постоянно увенчивавшиеся успехом: видели восстание Михаила Ярославича московского против дяди Святослава, восстание Андрея Александровича городецкого против старшего брата, Димитрия переяславского, восстание Юрия московского против старшего в роде Михаила тверского; но все это были восстания против порядка вещей, который хотя и видимо ослабевал (что именно доказывалось успехом явлений, против него направленных), однако еще держался, признавался вообще всеми как законно существующий, и явления, ему враждебные, были только исключениями; не являлось еще ни одного князя, который решился бы это исключение сделать правилом. Димитрий Донской первый завещал старшие столы, и московский и владимирский, сыну своему мимо двоюродного брата, который сам согласился на это распоряжение, согласился признать племянника старшим братом; но этот брат Донского был, во-первых, брат двоюродный, во-вторых, не мог занять старшего стола по отчине, отец его не был никогда великим князем московским и владимирским. Гораздо важнее, следовательно, и решительнее было распоряжение сына Димитриева Василия, завещавшего старшинство сыну своему мимо родных своих братьев, которых права по старине были совершенно бесспорны. И вот полноправный им по старине наследник старшинства князь Юрий Димитриевич звенигородский отказывается признать старшинство племянника, отказывается признать законность нового порядка престолонаследия. Должна была возгореться борьба, борьба последняя и решительная, которая нисколько не похожа на
