эпохи стоит влияние новых идей и практик [Bell 2007; Schroeder 1994; Rey 2012]. Делая акцент на инновациях, исследователи утверждают, что работа над Венским мирным договором представляет собой не восстановление Старого порядка и дореволюционного мирового порядка, а, скорее, кодификацию новых правовых принципов и процедур ведения европейской политики и организации европейского общества. В работах П. Шредера и других исследователей красноречиво и убедительно предлагается интерпретация, согласно которой договоры, подготовленные в ходе Венского конгресса (1814–1815), заменили концепцию «баланса сил» XVIII века, создававшую условия для конфликтов, наживы и агрессии, новым пониманием европейского порядка или европейским равновесием (l’équilibre européen), основанным на взаимном сдерживании, многостороннем сотрудничестве («концерте»), соблюдении договоров, международном законе, принципе легитимности и правах государств и народов [Schroeder 1994]23.
Граница, проведенная между Вестфальской системой международных отношений, основанной на принципе баланса сил, и Венской системой, предлагавшей групповую систему для предотвращения агрессии со стороны великих держав, позволила исследователям последних лет увидеть в дипломатии эпохи Реставрации модель мирового управления XX и XXI веков. Таким образом, историки описывают новое европейское публичное право – изложенное в договорах 1814–1815 годов и выраженное в механизмах коллективной безопасности, установленных на конгрессах, конференциях и консультационных встречах союзников, – как предтечу европейской интеграции, Европейского парламента, Европейского союза, Организации Объединенных Наций и других современных институтов мироуправления. Дж. Митцен, например, отдельно отмечает принципы общеевропейского управления, провозглашенные на Венском конгрессе, описывая «европейский концерт» как «первую международную общественную власть». О. В. Орлик в анализе внешней политики России после 1815 года описывает Акт Священного союза (14 (26) сентября 1815 года) как европейскую идею императора Александра I, вид европейского единства, созданный для усиления охранительных принципов реакционизма, легитимности и реставрации. М. Джарретт также считает, что по замыслу Александра I «Система конгресса» должна была работать как «зачаточное мировое правительство» [Безотосный 2014: 557–561; Ghervas 2016; Орлик 1998: 11–22; Mitzen 2013: 4–5]24. Работа по достижению прочного мира, основанного на многосторонних договорах, постоянном сотрудничестве и личных встречах на конференциях, направленных на решение старых проблем и возникающих кризисов, безусловно, требовала оригинального мышления и просвещенных взглядов; однако, когда историки используют такие анахронические формулировки, как «мировое управление», «своего рода “конституционный” порядок» и «европейское правовое пространство», они преувеличивают степень, в которой системная интеграция, поведенческая психология, современная юриспруденция и даже конституционная политика были характерны для начала XIX века
См. также [Мазовер 2016; Mitzen 2013]. В защиту концепции «баланса сил» см. [Grüner 2002].
См. гл. 8 в [Jarrett 2014].
