стало равновесие вместо вестфальского баланса сил. Однако в мае 1815 года казалось, что только Швеция и Пруссия сочли приверженность России делу мира убедительной. Чтобы подчеркнуть эту готовность к сближению, Александр проинструктировал своих посланников при всех европейских дворах демонстрировать открытость и дружелюбие по отношению к шведскому и прусскому министрам. Для усиления общего доверия к России они также должны были распространять правдивую информацию о ходе войны в посещаемых ими обществах. И наконец, российские дипломатические представители должны были обращать пристальное внимание на проводимые политику и действия дворов, при которых они были аккредитованы, и сообщать в Санкт-Петербург о том, каким образом текущие события влияли на политическую обстановку в тех государствах, где они служили.
Союзники продолжали испытывать недоверие к России на протяжении всего 1816 года и вплоть до лета 1817 года. В дипломатической переписке, в которую были вовлечены император Александр I, министр иностранных дел К. В. Нессельроде, министр иностранных дел и статс-секретарь И. А. Каподистрия, посол России в Лондоне Х. А. Ливен, российский посланник в Вене Г. О. Штакельберг и наместник Царства Польского Константин Павлович, отражены обеспокоенность по поводу целей политики Австрии и Британии и необходимость убедить союзников в мирных намерениях России82. В секретной депеше от 25 января (6 февраля) 1816 года, адресованной Нессельроде, Ливен сообщает о напряженности между Британией и Россией. Намекая на изменения в политике Британии, он подтверждает, что британское правительство хочет мира, хотя бы уже потому, что его в данный момент в первую очередь беспокоят внутренние проблемы83. Лорд Каслри, возможно под воздействием Австрии, боялся любых действий, которые могли бы потревожить покой в Европе, из-за чего казалось, что он с подозрением относился к России. Согласно Ливену, подозрения возникали из-за колоссальной силы империи, многочисленной армии, покрывшей себя славой, и предположительной склонности императора Александра к войне. И Каслри, и принц-регент подтверждали верность Британии Четверному союзу, который обязывал великие державы гарантировать мир и объединяться против любого союзника, угрожавшего европейскому порядку. Кроме того, оба представителя Великобритании настоятельно призывали Александра урегулировать отношения с Портой мирным путем и обещали во избежание дальнейших противостояний оказать помощь в переговорах с Константинополем.
Депеша Ливена также резюмировала его ответ лорду Каслри, в котором тот, в свою очередь, подчеркивал приверженность Александра делу мира, для достижения которого тот так много сделал. Разве мог создатель такого большого блага желать уничтожения собственного детища? Лорд Каслри и принц-регент отрицали наличие каких-либо подозрений о намерениях России, оба настаивали, что с глубочайшим
Граф Карл фон Нессельроде [Карл Васильевич Нессельроде (1780–1862)]; граф Иоанн Каподистрия [Иван Антонович Каподистрия (1776–1831)]; граф Кристоф фон Ливен [Христофор Андреевич Ливен (1774–1839)]; граф Густав фон Стакельберг [Густав Оттонович Штакельберг (1766–1850)]; великий князь Константин Павлович (1779–1831). Константин Павлович был наместником Царства Польского и главнокомандующим польской армией с 1815 по 1831 год.
ВПР. Т. I (IX). Док. 17 (25 января (6 февраля) 1816 г.). Ливен Нессельроде. С. 63–68.
