зависело, где претендент имеет право находиться во время придворных церемоний и какую высокую (впоследствии и сравнительно низкую) должность в армии он может получить. Положение человека в этой системе определялось двумя факторами. Одним из них были заслуги перед двором – не только личные, но и всего рода. Вторым – знатность рода, причем как реальная, так и мифологическая. Если заслуги перед государем способствовали продвижению представителей доказавшей свою преданность, но не титулованной знати, то генеалогический критерий был на руку княжеским родам. Повысить свое место в этой иерархии можно было как блестящей службой, так и выгодным брачным союзом. Глава видного рода мог быть выбран боярином или окольничим (придворный чин менее высокого ранга, появившийся в конце 1400-х годов). Благодаря правилам ранжирования младшие представители знатных родов могли сравнивать свое положение в этой иерархии со своими соперниками из других родов. Поскольку при местничестве занимаемый пост всегда определялся местом в родовой системе, человек, стоявший на более низкой ступени в этой иерархии, не мог командовать тем, чей статус был выше. Если кто-то считал, что его права на ту или иную должность были несправедливо ущемлены, он мог обратиться за разрешением «местнического спора» к самому государю. Эта система сложных правил и противовесов, за соблюдением которых тщательно следили, давала возможность влиятельным аристократическим родам соперничать между собой, не вступая в междоусобные войны. Благодаря местничеству стало возможным сравнительно безболезненно для большинства участников процесса интегрировать новые боярские и княжеские роды в правящую элиту Русского государства. Местничество позволило сократить количество споров, распределить политическую власть и сделать ареной соперничества двор московского правителя, а не все Русское государство в целом.
Обмен мнениями, консультации и советы стали привычным элементом политической и церемониальной жизни московского двора. Действуя заодно, крупнейшие боярские роды оказывали очень большое влияние на великого князя и, по мнению многих историков, существенно ограничивали его власть. Ни Иван III, ни его сын Василий III не соглашались даже встречаться с иноземными послами, кроме как в присутствии своих бояр. Другим примером может служить ситуация с престолонаследием, приведшая к кризису 1498–1499 годов. После смерти своего сына Ивана Молодого Иван III вынужден был назначить нового наследника, выбирая между своим внуком Дмитрием, сыном Ивана Молодого, и своим вторым сыном Василием. В 1498-м прошла коронация княжича Дмитрия, которая укрепила и без того сильные позиции при дворе могущественного рода бояр Патрикеевых. Патрикеевы не только были тесно связаны с новым наследником, но и из-за юности Дмитрия могли не бояться того, что другие влиятельные кланы в ближайшем будущем смогут породниться с семьей государя. Однако Иван III не любил Патрикеевых. Несмотря на то что Патрикеевы были
