Короче говоря, Великое княжество Литовское было не менее сильным претендентом на то, чтобы считаться главной силой в степи, чем Золотая Орда, расколовшаяся на сравнительно небольшие ханства. В начале XV века Литва представлялась даже более мощным государством, чем в 1450 году. Однако к середине XV века перебои в торговле на Балтике и политические смуты, последовавшие за смертью Витовта, несколько подорвали ее влияние.
Придя в себя после междоусобной войны, Московское княжество оказалось единственным русским государством на севере, могущим претендовать на контроль за степью5. К началу 1400-х годов в Великое княжество Московское входила уже не только собственно Москва с окрестностями, но также Владимир и другие земли. В середине XV века на севере, помимо Московского, все еще существовали и другие независимые княжества, некоторые из которых обладали большей самостоятельностью по отношению к остальным: Ростов, Ярославль, Тверь и Рязань; кроме того, не подчинялись московскому князю и два процветающих торговых города – Псков и Новгород. Несмотря на внушительные размеры территории, в особенности Новгорода, никто из них в военном плане не мог соперничать с Москвой. Не имея возможности конкурировать с Московским княжеством за наследие Золотой Орды, все эти северо-восточные русские государства пытались защитить себя от московской экспансии. Близость крупного Великого княжества Литовского побуждала их обращаться за помощью и поддержкой к правителям Литвы. В связи с этим взаимоотношения между этими православными русскими соседями часто были весьма напряженными, хотя эти конфликты не были напрямую связаны с вопросом о будущем степи.
Таким образом, к 1460 году Московское княжество оказалось региональной силой, естественным образом участвующей в перераспределении власти после распада Золотой Орды. Его соседи, как степные мусульманские ханства, так и восточноевропейские государства-соперники, тоже были участниками этой международной игры. Почти все они оказались втянутыми в московскую усобицу времен правления Василия II. Действия Ивана III, возобновившего агрессивную экспансионистскую политику, привели к новым осложнениям в отношениях с соседями.
Новый политический консенсус
Способность Москвы успешно лавировать в этой непростой международной обстановке в очень большой степени зависела от решения двух тесно связанных между собой задач, касавшихся внутреннего устройства княжества. Первая заключалась в перестройке его политической системы; вторая, напрямую зависевшая от первой, состояла в военном преобразовании Московского государства. После междоусобной войны и последовавшего за ней восстановления порядка ни политическое, ни военное устройство Москвы не имели определенной институциональной формы. Политическая власть была патримониальной и не регулировалась законом. Все определялось личными связями при московском дворе, где правил великий
Доказательством тому служат титулы Ивана III и его наследников. См. [Ostrowski 2002: 180–182].
