на «Курсив». Среди ее корреспондентов были Л. З. Копелев и Р. Д. Орлова, А. К. Гладков, Л. К. Чуковская и другие весьма заметные в литературных кругах люди.
Разговор о реакции российских читателей на opus magnum Берберовой я продолжу во второй части книги, где будет обсуждаться история публикации «Курсива» на английском и на русском и его рецепция критикой. Там же я выскажу свои соображения о том, почему Берберова столь настойчиво определяла жанр «Курсива» как автобиографию и что, собственно, могло ее побудить обратиться именно к этому жанру.
Среди читателей и почитателей «Курсива» оказалась и практически вся культурная элита третьей волны эмиграции, набиравшей силу с начала 1970-х.
Если следовать хронологической последовательности событий, то первым надо назвать Иосифа Бродского. Вынужденный покинуть Советский Союз в июне 1972-го и вскоре «приземлившийся» в Америке, он познакомился с Берберовой осенью того же года. «На этой неделе ко мне сюда приедет Бродский, который прочел КУРСИВ и очень его любит, – писала Берберова Риттенбергу. – Жду Бродского, хочу послушать хорошие русские стихи, которых никто, кроме него, не пишет»233.
По каким-то причинам его приезд был отложен, и Берберова встретилась с Бродским несколько позднее на его поэтическом вечере в Нью-Йорке, где получила возможность «послушать хорошие русские стихи», а после вечера обнять молодого поэта234. И хотя в дальнейшем они будут видеться не особенно часто, в разговорах с друзьями и в своих интервью Бродский будет отзываться об автобиографической книге Берберовой исключительно высоко, ставя ее в один ряд с книгами Н. Я. Мандельштам.
Примерно через год, в августе 1973-го, Берберова познакомится, сначала эпистолярно, с другим, на тот момент еще более знаменитым эмигрантом. Речь идет об Андрее Синявском, герое нашумевшего судебного процесса за публикацию (под псевдонимом Абрам Терц) своих работ за границей. Когда, отбыв лагерный срок, Синявский получил разрешение уехать во Францию и прибыл в Париж, Берберова немедленно с ним связалась. Она послала ему очень сердечное письмо, выражая восхищение книгами Терца и предлагая любую, включая денежную, помощь. Синявский взволнованно ответил, и между ними началась переписка. Узнав, что он еще не видел «Курсив», Берберова отправила Синявскому книгу, и он прислал на нее восторженный отзыв. Летом 1975 года в Париже состоялась их первая личная встреча.
В тот же приезд во Францию Берберова познакомилась (видимо, через посредство Синявского) с другим недавним эмигрантом из Советского Союза, известным литературоведом и переводчиком Е. Г. Эткиндом, решившим осесть в Париже. Он, в свою очередь, высоко оценил автобиографическую книгу Берберовой, откликнувшись крайне лестным письмом. Знакомство с Эткиндом Берберова отметит позднее как одно из главных событий 1975 года, выразив надежду, что общение продолжится235. В течение следующих нескольких лет они будут общаться
Письмо от 1 октября 1972 года в [Ibid.: 240].
См. дневниковую запись Берберовой от 24 октября 1972 года // Nina Berberova Papers. B. 50. F. 1147.
Ibid.
