рассчитывал, что я не сдамся.
Напряжение было почти осязаемым. Ник потрясающе выглядел: темные джинсы, белая футболка и слегка взъерошенные волосы. Сказать, что он был невероятен, – ничего не сказать: он всегда был таким, но этот взгляд, внутренний свет, который всегда озарял его лицо, когда он видел меня, теперь погас, больше не было той магии, которая околдовывала нас, когда мы стояли друг перед другом.
Я увидела его таким красивым, таким высоким, таким моим… будто мне показывали в наказание, что я потеряла.
– Зачем ты пришла? – его голос, жесткий и холодный как лед, вывел меня из ступора.
– Я… – ответила я дрогнувшим голосом. Что я могла ему сказать? Что нужно было сделать, чтобы он снова посмотрел на меня так, как будто я была его светом, его надеждой, его жизнью?
Он, казалось, даже не хотел меня слушать, потому что уже собирался захлопнуть перед моим носом дверь, но я приняла решение: если придется сражаться, буду сражаться. Я и не думала отпускать его. Я не могла его потерять, так как без него я не выживу. Было больно видеть его передо мной и не иметь возможности попросить обнять, успокоить боль, которая поглощала меня изо дня в день. Я шагнула вперед и, проскользнув в щель, пробралась в квартиру, вторгнувшись в его пространство.
– Что, черт возьми, ты делаешь? – спросил он, следуя за мной, когда я направилась прямиком в гостиную. Комнату было не узнать: повсюду стояли коробки, чехлы покрывали диван и тумбочку в гостиной. Воспоминания о том, как мы вместе завтракали, как целовались на диване, как смотрели фильмы, как он готовил мне завтрак, как я стонала от удовольствия среди этих подушек, когда он целовал меня до состояния, когда я уже не могла дышать…
Все исчезло. Ничего не осталось.
Слезы начали литься из моих глаз, и я, не в силах сдержаться, повернулась к нему.
– Ты не можешь уехать, – проговорила я срывающимся голосом; он не мог оставить меня.
– Убирайся, Ноа, я не собираюсь это выслушивать, – ответил он, замерев на месте и крепко сжимая челюсть.
Тон его голоса заставил меня вздрогнуть, и я окончательно потеряла контроль. Нет… черт, нет, я не уйду, по крайней мере, без него.
– Ник, пожалуйста, я не могу потерять тебя, – жалобным голосом взмолилась я. В моих словах не было ничего особенного, но они были искренними, совершенно искренними, я правда не выжила бы без него.
Николас, казалось, дышал все более и более взволнованно, мне было страшно, что я слишком сильно давлю на него, но раз уж назвался груздем – полезай в кузов.
– Проваливай.
Его приказ был ясен и лаконичен, но я ослушалась, как делала всегда… и не думала меняться сейчас.
– Разве ты не скучаешь по мне? – спросила я, и мой голос сорвался на половине вопроса. Я оглянулась, а потом снова посмотрела на него.
– Потому что я едва могу дышать…
