от звонков, приходит одно сообщение за другим, и я точно знаю, что этот абонент уже не имеет права называться любимым.
Хочу ответить, услышать его голос, узнать правду и в то же время выкинуть гаджет в окно и больше никогда не встречаться с этим человеком.
Как же больно. Мы вместе почти пять лет. Без ссор не обходилось, но, наверное, как и у всех. Бывало, мы ругались по пустякам и тут же мирились. Герман никогда не позволял себе кричать и уж тем более поднимать на меня руку. Всегда заботливый и нежный муж всадил кол в сердце.
В какой момент это началось? Когда самый близкий человек стал отдаляться? Сразу начинаю вспоминать каждую задержку на работе, командировки, переработки по выходным. Может быть, все эти "важные контракты" были длинноногой брюнеткой?
Черт.... Я пробыла там всего секунду, и мне хватило с лихвой, чтобы запомнить внешность этой девушки. Неужели мой муж повелся на красивое тело? Так и я не уродина, но почему же он там, с этой девицей? Кто она вообще такая? Откуда взялась в его жизни?
– Девушка, мы приехали. – Таксист смотрит на меня со смесью жалости и презрения.
Нет сил отвечать, киваю и выхожу из машины. Как назло, с неба срывается дождь, погода окончательно портится, смешиваясь с ледяным ветром.
Старенький райончик встречает тишиной и единственным включенным фонарным столбом. Обхватываю себя руками, бреду к знакомому подъезду, не чувствуя ног.
Ритка уже встречает. Увидев меня, прикрывает рот ладошкой и едва не падает на пятую точку.
– Машка, что случилось? – Она судорожно осматривает меня, а я превращаюсь в безэмоциональную куклу.
– Рит… – хочу произнести ужасные слова вслух, но срываюсь в очередной горький плач.
Ритка будто понимает все без слов. Заводит в квартиру, помогает разуться и переодеться в теплую пижаму.
– Так, я сейчас сделаю горячий чай, а ты пока умойся, хорошо? – отчетливо слышу слова, но смысл до меня не доходит.
В ответ удается выдать жалобный всхлип.
– Ясно. Значит, сначала тебя умою, а потом чай.
До ванной не доходим, ноги совсем не держат, падаю на пол, задыхаясь от горькой обиды.
Я же все для него делала. Я жила им, дышала, ни о чем другом не могла думать. Только он и наша маленькая семья. Ребенка хотела родить, даже его стервозной матери всегда улыбалась и никогда не хамила, пока она поливала меня помоями. Что я сделала не так?
– Ну-ну, милая, не плачь, все пройдет, – Ритка крепко обнимает, пытается успокоить, как маленького ребенка. – Давай, моя хорошая, поднимайся, сейчас умоешься – и станет полегче.
Не станет! Уже точно не станет легче, эта рана навсегда останется в моем сердце.
Холодная вода освежает, кажется, я действительно начинаю потихоньку приходить в себя. По крайней мере, уже могу нормально дышать.
Отражение в зеркале, конечно же, не радует. Красное, опухшее от слез лицо, заплывший, мутный взгляд и губы, искусанные до крови. Смотрю на себя с безразличием:
