к коммуникатору.
– Да помоги мне, Фред! – завизжал Лормин. – Что ты делаешь? Помоги мне!
– Восемь. Семь, – монотонно считала голова.
Отец ответил сразу, будто бы ждал сигнала.
– ПОМОГИ МНЕ ФРЕД!
– Фредерик, ты где? Ты где, Фредерик?! – послышался родной голос.
– Пять. Четыре. Три.
– Прости… папа… – сказал Фредерик.
– Один. Ноль.
И в этот миг он вспомнил, где слышал имя Воннерута. Так звали дальнего родственника Стоика, пропавшего в Глубине много лет назад. А через долю секунды тело Фредерика пронзил голубой свет. Тела кузенов выгнулись, и призрачные щупальца потянули их к бурлящему шару.
Глаза мёртвых Мрацелин зажглись бирюзой.
Солокерцы по ту сторону двери отпустили рычаг, повинуясь команде господина, и отворили вход в Сферу. Майзер Раммон смотрел, как шар Калькуляции втягивает в себя двух отпрысков благородного рода. Наместник Ливня до сих пор не пришёл в себя от новости, что Воннерут Халамер жив.
Это дарило некую надежду. После Стоика любой правитель будет благом.
Вот только… Майзер ждал этого момента двадцать лет. Готовился к нему. И потому чувствовал себя обманутым.
Развернувшись, он зашагал к лестнице. Кордоны можно снимать. Теперь они бесполезны.
Глава первая. Рэм Консворт
В углу жужжал кондиционер, пытаясь расшевелить затхлый воздух в едва освещённой комнатушке. Жужжал с перебоями, будто давясь ароматами трущоб Лаймуара. Но вонь всё равно просачивалась в железную коробку, именуемую с какой-то радости – квартирой. На улице кто-то орал. Монотонно, но, определённо, с угрозами. Рэм лежал на жёстком матрасе, закинув руки за голову, и надеялся, что крикуна кто-нибудь прибьёт.В конце концов это же возможно. Должно же остаться в мире хоть что-то хорошее.
Потому как на данный момент ничего даже близкого к хорошему не наблюдалось. Погибая от безделья, Рэм строил планы. Коварные, несомненно. Чудовищные. Жестокие. Во-первых – отыскать монотонного крикуна. Выдрать ему язык. Переломать все кости. Жестоко.
Во-вторых – по-человечески помыться.
Нет. Это всё-таки, во-первых. Да, приоритетная задача. В душном «отсеке для существования» ванная была в таком состоянии, что касаться её без перчаток мог только какой-нибудь полоумный выродок, обдолбанный прокхатовской дурью и давно уже не желающий и дальше влачить своё грёбанное существование. Рэм был близок к этому состоянию, но ещё не до конца. Потому что оставался третий пункт.
Зайти к соседу.
Эта гнида трахалась несколько часов к ряду. Стоны его пассии бросали в жар. Консворт даже уши затыкал, потому что всё естество горело от соблазнительных звуков. В фантазиях извивались обнажённые тела, закатывались томные глаза, тонкие пальчики скользили по бёдрам, по полным грудям, приоткрывались рты и розовые язычки нежно касались губ. Возьми меня, шептали придуманные любовницы. Попробуй меня. Трахни меня. Жестче. Да, да, вот так. Ты…
– Адова
