стала чужой. Даже в глаза перестала смотреть, отделываясь пустыми приветствиями и пожеланиями спокойной ночи. У Дженни не осталось на меня времени. Она и в комнату приходила лишь для того, чтобы поспать. Даже к занятиям готовилась где-то в другом месте. Вероятнее всего, на пару с Оуином.
Друг тоже меня не простил. Я не оставила попыток поговорить и все объяснить. Но лишь спустя неделю удалось поймать его в одиночестве и вывести на разговор. Выскочив наперерез, я схватила Оуина за руку и затащила за угол подальше от любопытных глаз. Он даже не особо сопротивлялся. Это меня воодушевило.
– Поговорим? – быстро спросила я, решительно уставясь на него.
– А надо? – кисло уточнил друг, продолжая изучать стену у меня за спиной.
– Что, так и будем делать вид, будто ничего не случилось?
– Разве я делаю вид, будто что-то случилось?
Мимо проходили отличницы Сибилл и Эверика. Увидев нас, слегка притормозили, но тут же зашагали прочь, о чем-то усиленно шепчась. Я даже догадывалась о чем. Теперь они меня тоже не любили. Раньше просто не замечали, считая недостойной внимания, а сейчас ненавидели за то, что посмела стать лучше них. Хотя я никогда так не думала. И уж точно не задирала нос.
– Если я в чем-то виновата…
– А ты считаешь, что нет?!
Ну хоть какие-то эмоции. И смотреть начал на меня, а не на стену.
– Может, объяснишь? Как моя работа с Иргаром могла разрушить дружбу? Мы же два года работали вместе…
– Да, работали. Но оказалось, что я не настолько хорош для тебя, как Иргар!
– Что? – опешила я. – Что значит «не настолько хорош»? Ты вообще о чем?
– А о том, Ивилин, что пора признаться хотя бы самой себе. Нет у тебя к Иргару никакой ненависти!
– Не понимаю…
– Ты такая же, как и остальные. Влюблена в него, – заявил Оуин, распаляясь все сильнее.
– Ч-что?
– Я думал, ты умнее. А оказалось… – парень покачал головой, с пренебрежением глядя на меня, – оказалось, что я ошибся. Только вот то, что ты перед ним стелешься, не пом…
Договорить я ему не позволила. Не знаю, как это произошло. Наверное, рука сама дернулась. Пощечина вышла такой звонкой, что на мгновение оглушила. Да и ладонь загорелась.
Почему-то это казалась правильным. Ударить не магией, а самой, лично.
– Не смей, – прошептала я, тяжело дыша, – никогда… не смей.
Извиняться и уж тем более оправдываться я не стала. О чем говорить с тем, кто только что назвал меня подстилкой крылатого? Судя по виду, Оуин тоже понял, что перешел границу.
– Иви, – пробормотал он, пытаясь схватить меня за руку.
– Не трогай меня! – процедила я, отстраняясь. – Не трогай. И не волнуйся, я больше никогда тебя не потревожу! И не подойду!
– Иви…
На парня было жалко смотреть. Но радости от этого я не испытывала.
– Прощай!
Я выскочила из-за угла и, не глядя по сторонам, рванула вперед. Щеки горели от стыда
