– если голова запрокинута так, что, кажется, вот-вот фуражка слетит с нее, значит, начпо. А ходил начпо так, будто только что сбросил с плеч рюкзак килограммчиков на сто, который он таскал дня два, не меньше.
А как про начпо трепались? Это я позже все понял, а тогда, в свои первые дни пребывания в бригаде, я чутко прислушивался к тому, что рассказывали про него. Говорили, что начпо периодически затевал с комбригом перепалки на тему, кто в бригаде главнее.
– Я комбриг! И вы мне подчиняетесь! – кричал капитан первого ранга Ветров.
– Нет, вы – коммунист! А я главный коммунист в этой бригаде, значит, вы подчиняетесь мне, и я старший!
– Но у нас есть военнослужащие не коммунисты! – парировал капраз Ветров.
– У нас в Вооруженных Силах единоначалие, но на партийной основе!
Я долго не знал, что такое партийность руководства, пока Кешик не объяснил во время очередного светлого промежутка. Кешик сказал так:
– Если командир коммунист, то он руководит партийной организацией, а если нет, то опирается на нее.
Но все это будет потом, а пока я сидел на стуле в кабинете начпо и не мог расслабиться, чтобы послушать музыку Вивальди, тут было не до наслаждения.
Начпо вызвал матроса-секретчика и приказал, а голос у него был поставлен:
– Мне карту, срочно!
Карту района доставили и начпо изгалялся передо мной почти час, доказывая, что никакой турецкий корабль не проникнет в воды, которые охраняет бригада.
Я, пока начпо убеждал меня в мощи бригады, выискивал на карте названия турецких городов, которые располагались сразу за нашей государственной границей, то есть за речкой под названием Чорох.
Помнится, я где-то читал, что в начале века генерал Юденич, тот самый, что в 1919 году навалился на Питер, воды Чороха сделал красными от крови, так усмирял аджарские села.
Так вот, города, которые я запомнил, Артвин, нет, сначала Трабзон. Потом мне рассказывали, что в тумане иногда наши суда вместо Батуми выходили к Трабзону, а с моря он похож на Батуми, как две капли воды. Говорят, даже иногда начинали швартоваться, пока не показывалась на пирсе первая феска. Тогда рубили канаты и рвали когти на север.
Начпо, наконец, закончил и вновь вызвал секретчика:
– Позже унесете карту!
Ну и голос, прямо артист Зураб Соткилава, даже жаль стало, что начпо не грузин.
Начпо помолчал немного, прокашлялся, будто действительно закончил исполнять арию Отелло, и начал проникновенно этак рассказывать о трудностях службы в бригаде, о том, что много негативного, что только парторганизация поддерживает, опосредовано, конечно, боевую готовность на должном уровне.
Я читал названия далее: Артвин, Ризе, Гиресун…
– Да вы слышите меня?
Я встрепенулся и говорю:
– Так
