одним Сальери
Тебе пришлось бороться
За чёрной, чёрной дверью,
Когда б ты жил сегодня,
То тысяча Сальери,
Завистливых и злобных
Ещё б в пелёнках съели!
И не было бы «флейты»,
Не плакала бы скрипка,
Не знали б мы Сальери
С его натурой зыбкой.
Нужна какая дерзость
Сквозь коридор элиты
Пройти, не пряча резвость
Изысканной палитры!?
Нужны какие нервы
Пройти сквозь строй Сальери
И оказаться первым,
Достойным чёрной двери!?
НА ЗОРЬКАХ
О далёких тропках вешних,
О росистости кудрявой,
О тоске моей не здешней
Пела я на зорьках пряных.
Словно горлинка тоскую
О скиталице весёлой,
Как свело оскомой зубы
От урючины зелёной.
Было зелено и вязко
В этой замети ковыльной.
Солнышко, сощурив глазки,
По полям бежало пыльным.
ИСХОД
До рассвета вставала с рогожки
И, ночлег свой оставив случайный,
Я в толпе растворилась острожной,
Может быть в час последний,
Прощальный.
Содрогаясь, плелась я дорогой
В окружении тьмы и вампиров.
Надо мною летала тревога
Во враждебном, неласковом мире…
Вдалеке за холмами лесными
Ясноликое солнце вставало,
И росою сверкали массивы,
А толпа ковыляла устало…
Далеко, где-то в царстве волшебном
Голос пел, призывая к терпенью.
Для души был тот голос целебным!
До сих пор слышу я это пенье…
Из толпы выбираюсь враждебной
На тропинку к лесному массиву,
Меня дивные спрятали дебри,
Где спокойно, легко и красиво.
Птицы пеньем меня привечали,
Дикий зверь опекает ревниво,
Угощают луга Иван – чаем,
Мхи шелковые служат постелью.
Я питалась настоем целебным,
Наслаждаясь смиренною думой,
Забывая про мир тот враждебный
И про козни коварной фортуны.
ПАСЫНКИ
Жили – были, но Богом забытые,
Своей Родине – матери-мачехе
Пели гимны свои знаменитые,
Беззаветной любовью охвачены.
Разноликие, разновеликие
На сынов разделялись и пасынков –
Голодранцев – с рожденья безвинные,
Объявлялись для строя опасными
Своей правдой и силой
