или старший инспектор Гамаш.
Он здесь родился, прожил всю жизнь, и здесь его похоронят. И все же, несмотря на все его дружелюбие, его никогда не будут считать полноценным квебекцем, «своим».
Вот разве что здесь. В Литературно-историческом обществе, в самом центре Старого города. Здесь он был дома, в английском мире, созданном английскими словами, в окружении бюстов великих англичан.
Но сегодня во время его дежурства сюда вошла французская полиция и обосновалась в Лит-Исте.
– Прошу вас, – сказал инспектор Ланглуа, вежливо вставая и показывая на стул. Он говорил на своем лучшем, весьма корявом английском. – Присоединяйтесь к нам.
Словно у мистера Уилсона был выбор. Они стали здесь хозяевами, а он – гостем. Он удержался от резкого ответа и сел, хотя и не на то место, на которое показал инспектор.
– У нас есть несколько вопросов, – сказал инспектор Ланглуа, переходя к делу.
В течение следующего часа они опросили всех. От Портера Уилсона они узнали, что библиотека запирается каждый вечер в шесть часов и, значит, утром, когда здесь появился Уилсон, была заперта. Все тут оставалось на своих местах. Но люди Ланглуа осмотрели большой старый дверной замок, и хотя никаких следов вскрытия на нем не обнаружилось, такой замок мог бы без труда открыть даже ребенок, не прибегая к помощи ключа.
Тревожной сигнализации в библиотеке не имелось.
– Зачем нам тратиться на сигнализацию? – спросил Портер. – Сюда никто не заходит, даже когда мы открыты, так зачем приходить, когда мы закрыты?
Они узнали, что английские книги в Квебек-Сити можно найти только здесь.
– И у вас их, кажется, немало, – сказал Гамаш. – Я не мог не заметить это, пока шел по коридорам и комнатам: у вас тут есть несколько книг, не включенных в каталоги.
«Это явное преуменьшение», – подумал он, вспомнив огромное количество коробок с книгами повсюду в задних комнатах.
– На что вы намекаете?
– Ни на что. Простое наблюдение.
– Вы правы, – неохотно согласился Портер. – Причем каждый день поступают все новые книги. То и дело кто-нибудь умирает и оставляет нам свои книги. Так мы и узнаём, что кто-то еще умер: появляется коробка с бесполезными книгами. Это вернее, чем некрологи в «Кроникл-телеграф».
– И они всегда бесполезные? – спросил Ланглуа.
– Один раз мы нашли неплохую книгу рисунков.
– Когда это было?
– В тысяча девятьсот двадцать шестом году.
– А продать их вы никому не можете? – спросил Гамаш.
Портер уставился на старшего инспектора. Гамаш ответил тем же, не понимая, что могло вызвать столь саркастический взгляд.
– Вы шутите?
– Non, monsieur[29].
– Мы не можем. Попытались как-то раз – членам общества это не понравилось.
– В
Нет, месье
