о которых они помалкивают.
Не в первый раз Элизабет задумывалась о Томе Хэнкоке. Почему он приехал сюда священником и почему остановился в стенах Старого города. Элизабет знала, что не каждый способен жить за стенами крепости.
– Давайте начнем, – сказал Портер, выпрямляясь на своем стуле.
– Уинни еще не появилась, – напомнила Элизабет.
– Мы не можем ждать.
– Почему? – спросил Том спокойным голосом.
Но Портер все равно услышал в его вопросе вызов.
– Потому что уже больше чем пол-одиннадцатого и именно вы хотели свернуть все побыстрее, – ответил Портер, довольный тем, что осадил мальчишку.
«И опять, – подумала Элизабет, – Портер умудряется смотреть на друга, а видеть врага».
– Вы правы. Но все же я готов подождать, – улыбнулся Том, не желая вступать в перепалку.
– А я не готов. Что у нас там под первым пунктом в повестке?
Некоторое время до прибытия Уинни они обсуждали приобретение новых книг. Появилась Уинни. Маленькая и энергичная, она была фанатична в своей преданности. Английскому сообществу, Лит-Исту, но в первую очередь своим друзьям.
Она вошла, бросила на Портера испепеляющий взгляд и села рядом с Элизабет.
– Я смотрю, вы начали без меня, – сказала она. – Я же говорила, что немного опоздаю.
– Говорили. Но это не означает, что мы должны были вас ждать. Мы обсуждаем приобретение новых книг.
– И вам не пришло в голову, что этот вопрос лучше всего обсуждать с библиотекарем?
– Ну, теперь вы здесь.
Остальные члены совета наблюдали за этим, как за теннисным матчем на Уимблдоне, хотя и с гораздо меньшим интересом. Было совершенно ясно, кто здесь с яйцами и кто одержит победу.
Пятьдесят минут спустя они почти исчерпали повестку дня. Из овсяного печенья осталась одна штука, и члены совета поглядывали на нее, хотя воспитание не позволяло ее взять. Они обсудили счета за отопление, парковку для членов общества, потрепанные старые книги, завещанные обществу вместо денег. Книги эти обычно представляли собой собрания проповедей или сборники трагической викторианской поэзии. Иногда попадался скучный дневник какого-нибудь путешественника, рассказывающего о каждом дне своей поездки на Амазонку или в Африку, чтобы пострелять несчастных диких животных и понаделать из них чучел.
Они обсудили возможность продажи некоторых книг, но после предыдущего фиаско этот разговор не затянулся.
Элизабет, ведущая протокол, сдерживала себя, чтобы не шевелить губами, повторяя реплики членов совета. Это была литургия. Знакомая и странным образом утешительная. На каждом заседании снова и снова повторялись одни и те же слова. Всегда и неизменно. Аминь.
Эту спокойную литургию вдруг прервал какой-то звук. Звук настолько необычный и пугающий, что Портер чуть не вскочил со стула.
– Что
