двух мерзавцев уже поймали.
– Какое, должно быть, облегчение для вас, мистер Сандермир! – Мейси выдержала паузу. – Две вещицы уже найдены – ведь воришек задержали на месте преступления. Впрочем, львиная доля похищенного канула неизвестно куда.
– Ох, не травите душу. Все фамильные реликвии пропали. То, что нашли у мальчишек, – обычные безделушки. Список ценностей уже в полиции и в страховой компании.
– Какая жалость, что эту утрату невозможно компенсировать простой выплатой страховочной суммы.
– Вы правы. Я несказанно огорчен.
Мейси снова взяла свою чашку, сделала глоток чаю. Затем, держа блюдце на ладони, еще раз поднесла чашку к губам, но пить не стала. Сделав все же второй глоток, она посмотрела Сандермиру прямо в глаза.
– Похоже, мистер Сандермир, вы стали объектом чьей-то мести. Позвольте спросить: у вас есть какие-нибудь соображения относительно того, кто устраивает пожары? Ограбление легче объяснить – как вы сами сказали, лондонцы в больших количествах вредны. Но вот что насчет пожаров? В последние годы Геронсдин поджигают регулярно. Как вы думаете, кражи как-то связаны с пожарами?
– Честно говоря, я считаю, у каждого пожара в деревне своя причина. Кто-то сковородку на плите забыл, кто-то с закладкой дров перестарался. У меня, кстати, лес постоянно воруют, но это так, к слову пришлось. Нет, деревенские пожары никак не связаны между собой. А касательно поджогов в моей усадьбе… – Сандермир подался вперед, сузил глаза. – Буду с вами откровенен, мисс Доббс. Все, что вы видите из окна, принадлежит мне. Мои далекие предки владели и самой деревней – каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок в Геронсдине был их собственностью. – Сандермир снова откинулся на подлокотник дивана и улыбнулся, но не отеческой улыбкой, о нет! Улыбка была надменная. – Конечно, феодализм давно канул в прошлое, но большинство жителей деревни имеют, через своих предков, тесную связь с усадьбой. Понимаете? Ни один из жалких домишек нельзя представить отдельно от усадьбы! За редким исключением, все геронсдинцы платят мне ренту.
– Понимаю. – Мейси поставила чашку, полистала свои бумаги, взглянула на Сандермира. – Вы хотите сказать, что пожары в усадьбе – это результат враждебности, которая зародилась в давние времена и дожила до наших дней. Дурная кровь, что текла в жилах предков ваших арендаторов, находит выход в тридцать первом году двадцатого века.
– Если вам угодно так выразиться.
– Считаете ли вы, что в случае продажи новым владельцам можно будет не опасаться воровства, поджогов, порчи имущества?
– Конечно. Как только мстители увидят результат своих действий – ведь кто-то же явно мстит за бог весть какую несправедливость, совершенную по отношению к давно почившему предку, – сама необходимость в дальнейшем мщении отпадет.
Мейси спрятала бумаги в портфель и поднялась.
– Благодарю вас, мистер Сандермир. Пока больше вопросов к вам не имею.
Сандермир тоже поднялся, сунул
