у поворота на улицу Горького Иван Александрович не выдержал:
– Ты помолчал бы, Быков, а то голова от твоих колец и поршней пухнуть начинает.
Шофер замолчал, видимо, обиделся. Когда подъехали к управлению, Данилов, выходя, сказал:
– Завтра поговорю с кем надо. Выдадут тебе запчасти.
В своем кабинете он с удивлением увидел Агеева, бывшего прокурора района. В 1940 году тот вышел на пенсию, и многие сотрудники милиции с облегчением вздохнули. Агеев слыл человеком мелочным, злопамятным и крайне вредным.
Ходил он всегда в грубых сапогах и косоворотке, подпоясанной солдатским ремнем, на котором висела кобура. Любой спор начинал привычной фразой: «Мы институтов не кончали, нашим университетом, как сказал пролетарский писатель, кузня была». Но в сороковом прихватили его на хозяйственном деле. Агеев сам его вел, да что-то не сошлись у него концы с концами. В общем, отправили его на пенсию.
– Я смотрю, Данилов, – голос у Агеева был скрипучим и резким, – в чины ты вышел, ромб на петлицу надел. А с большевистской совестью как? А, Данилов?
От растерянности Иван Александрович на время потерял дар речи. А Агеев, зло прищурив глаза, копался в портфеле, доставал какие-то бумажки.
– Я теперь в отделе прокурорского надзора работаю, за вами, милицейскими, наблюдаю. Я хоть институтов не кончал…
– О кузне я уже слышал, – Данилов медленно наливался гневом, – старая песня. И попросил бы мне не тыкать, поскольку с вами, Агеев, в той самой кузне не работал, я в это время на рабфаке учился.
– Что вы сказали? Не рано ли нос задираете, – Агеев, наконец, достал из портфеля какие-то бумажки и протянул их Данилову. – Вот вам, так сказать, сюрприз.
Тот взял помятые листы. Это была отпечатанная на машинке копия заявления Спиридоновой. Быстро прочитав, Иван Александрович подошел к сейфу, открыл его, комнату наполнила тонкая старинная мелодия, и спрятал заявление.
– Все, идите. Вам официально ответят.
– Я пойду, – лицо Агеева неприятно исказилось, – я пойду, но кое-что и у меня осталось.
– Вот что, слушайте меня внимательно. На запрос горпрокуратуры мы ответим. Кстати, приложим старые, архивные справки о судимостях Спиридоновой, но в нашем письме будет указано, что вы, пользуясь своим служебным положением, пытаетесь оказать влияние на следствие. Только вот почему это делаете, интересно? Уж не из-за продуктов ли?
Данилов сказал это просто так, наугад и, по тому, как сразу побледнел Агеев, понял: попал в цель.
– А теперь идите, с горпрокурором мы свяжемся. Кроме того, узнаю, как вы опять на работу попали.
Агеев выскочил из кабинета, сильно хлопнув дверью.
«Ишь сволочь, – подумал Данилов, – опять воду мутит. Нет, таких близко к охране закона подпускать нельзя. Иначе они оправдают любое действие, лишь бы оно им выгодно было».
Он посмотрел на календарь, там было записано: позвонить Муштакову, начальнику
