сидела и смотрела, как мерцает и приплясывает пламя в фонаре, и ее лицо показалось Уэйну еще более худым, чем прежде. Словно его методично стесывали стамеской.
«Эта шахта ее пожирает, – подумал он. – Она не проглотила ее разом, как Па, но каждый день гложет все сильнее».
Ма моргнула и перевела взгляд на комнату. Заметила на столе забытую карту. Ох, проклятье!
Она подняла ее и посмотрела на Уэйна. Больше не было смысла притворяться спящим. В таком случае Ма окатила бы его холодной водой.
– Уэйн, – спросила она, – откуда у тебя эти карты?
– Не помню.
– Уэйн…
– Нашел, – ответил он.
Она протянула руку, он неохотно вытащил колоду из-под матраса и отдал. Ма вложила в нее отдельную карту. Тьфу. Теперь она целый день будет разыскивать владельца по всей Мере Олова, если Уэйн не выложит правду. А ему не хотелось, чтобы мама лишний раз из-за него переживала.
– Тарк Вестингдоу, – буркнул Уэйн. – Они были у него в комбинезоне.
– Спасибо, что признался, – ласково сказала мама.
– Ма, мне нужно выучиться игре в карты. Так я смогу зарабатывать и прокормить нас.
– Прокормить? Игрой в карты?
– Не волнуйся, – поспешно ответил он. – Я буду жульничать! Иначе как заработать, если постоянно не выигрывать?
Ма вздохнула и потерла виски.
– Этот Тарк. – Уэйн покосился на карты. – Он террисиец. Как Па.
– Да.
– Террисийцы всегда делают то, что им велено. Так что со мной не так?
– Все с тобой так, сынок, – ответила мама. – Просто с родителями не повезло.
– Ма! – Он приподнялся с матраса и взял ее за руку. – Не говори так. Ты лучшая мама.
Она обняла его, но как-то отстраненно.
– Уэйн, – спросила она. – А ножик Демми тоже ты присвоил?
– Он проболтался?! – воскликнул Уэйн. – Ржавь разбери этого говнюка!
– Уэйн! Не ругайся так.
– Ржавь разбери этого говнюка! – повторил он с говором бывалого железнодорожника.
Он невинно улыбнулся, и Ма невольно улыбнулась в ответ. Подражание чужим голосам всегда веселило ее. У Па это неплохо получалось, а у Уэйна и того лучше. К тому же теперь Па умер и больше не мог имитировать голоса.
Но улыбка быстро померкла.
– Уэйн, нельзя брать чужие вещи. Так поступают только воры.
– Не, вором я быть не хочу, – тихо ответил Уэйн, выкладывая карманный ножик на стол рядом с картами. – Хочу быть паинькой. Это как-то… само собой получается.
Ма обняла его крепче.
– Ты и так паинька. Всегда был таким.
Она говорила убедительно, и он поверил.
– Хочешь сказку, сынок? – спросила она.
– Староват я уже для сказок, – солгал он, хотя и очень хотел послушать. –
