рулил вторым, и радовался, что впереди не БМД катится, а то наглотался бы смердящего дизельного выхлопа.
Держась за баранку одной рукой, он загреб ложкой тушенку, и захрустел хлебцем. М-м…
Что может быть вкуснее! Ну, разве что сгущенка…
«Пустим баночку на десерт!» – ухмыльнулся Жека, и добавил прыти мотору, чтобы не отставать от «Кузи». Как там Мишка Гарин говаривал?
«Всё будет хорошо, и даже лучше!»
Там же, позже
«Лучше бы не ел!» – подумал Зенков. Банка тушенки да банка сгущенки – это, конечно, хорошо, так ведь в сон клонит!
«После сытного обеда, по закону Архимеда полагается поспать…»
А ты за рулем, да еще в авангарде, и впереди, за открытой бронезаслонкой, тряская лесная дорога. Сама монотонность ямистого пути, бесконечное однообразие сосновых стволов по близким обочинам вгоняла… нет, даже не в дрему, а в некое снулое оцепенение. И ты, как автомат, крутишь баранку, отсчитываешь километры, но реагируешь на всё заме-е-едле-енно-о… Как во сне…
Неожиданно лесной шлях, заросший травой, влился в грунтовку – широкую и не слишком давно грейдерованную – а по ней, кроша глину, рокотали танки.
Пока Жека очнулся, «Бардак» едва на «Т-72» не наскочил. Тормоза! Заднюю!
Потея от страха и шипя со стыда, прапор полез в башню к пулемету. Вовремя заметив, что танки замерли, а с их брони спрыгивают и несутся к БРДМ автоматчики, он и сам схватился за «калаш». Высунулся, все еще плохо разумея, с кем его свела неверная судьба.
– Бросить оружие! – металлический голос репродуктора ударил по ушам, швыряя в явь. – Кто такие?
– Свои! – хрипло выкрикнул Зенков, кляня себя за лень. Ну, мог бы чертова белого орла на броне замазать! А парни с автоматами уже рядом, затворы так и клацают…
Положение спас Марьин – его «Тигр» вынесся вперед, и майор явил себя народу. Обгоняя танковую колонну, хрустя обочечным гравием, подъехал «винтажный» БТР-152. Прокатился, замирая. Из распахнутой дверцы выглянул сам Главнокомандующий Объединенными Вооруженными силами государств-участников Варшавского договора.
Невысокий, кряжистый маршал Куликов выглядел в полевой форме рослым, этаким советским Наполеоном.
– Майор Марьин, товарищ маршал! – гаркнул «Маша», представляясь. – Вывожу часть вверенного мне батальона из зоны боев!
– А-а, десант! – заулыбался Виктор Георгиевич, и тут же сощурился, кивая на колонну тентованных «Уралов», перемешанных с БТР-70 – и все мечены белыми орлами. – А что это у тебя за «хвост» тянется, товарищ майор?
– Поляки, но наши, товарищ маршал, – смутился Марьин. – У нас от роты две «Тигры» уцелели, да БМД. «Бардак» мы затрофеили…
Куликов полоснул Жеку взглядом, как лезвием.
– Из боя вышли с победой, боеприпасами разжились, – докладывал майор, – и тут натыкаемся на польскую колонну! Ору нашим: «К бою!», а командир ихний… подполковник Залевский… полотенцем белым машет. Так, мол, и так, отказываемся хунте служить! Они все из 8-й Дрезденской механизированной дивизии…
– Вижу, –
