так я типа пришла пианино настраивать? Или продавать кексы от кружка скаутов?
– Ты определенно мне нравишься, оставайся. Устрою тебя шикарно, зуб даю.
А вот мне все это не нравится и не нравилось с самого начала.
Но как же я была счастлива, что меня наняли переводчиком, что я первый раз в жизни могу, наконец, воспользоваться своим загранпаспортом, который три года пылился в шкафу. Что я могу показать себя как профессионал, как квалифицированный переводчик, но оказалось, что все, кроме Эмиратов – пустышка.
Миронова, конечно, удружила. Сучка. От нее хорошего и ждать не стоило. Подкинула двух «крутых бизнесменов», которые на деле оказались предателями родины. Приехали продавать под видом перспективного проекта какие-то чертежи, схемы, бумаги.
Ими потом тряс перед моим лицом один из двух серых костюмов, орал об измене родине, о политическом преступлении, о том, что за пособничество меня в лучшем случае сгноят на зонах Воркуты.
Кромешный ад.
– Так ты все сделала?
Жучок и зеркальце остались в том номере, как и разорванное платье, и стринги. К этому списку можно прибавить мой моральный облик шалавы, которой я все-таки стала, и недостойное приличной девушки поведение, так бы сказал отчим.
Я намеренно не спрашивала, что внутри круглого металлического футляра, знала, мне это не понравится.
– Да.
– Твоя свобода.
Берта скользит по барной стойке белым конвертом, царапает его края красным ногтем.
– А может, останешься? – вновь пододвигает конверт к себе. – Я тебе таких клиентов найду, в шоколаде будешь. А можно и на содержание пойти, на примете есть один до неприличия богатый шейх.
– Нет, я уж как-нибудь без шоколада и шейхов.
Выдергиваю конверт из ее цепких лапок, внутри мой паспорт, немного наличных денег, электронный ключ от номера этого отеля и билет на вечерний рейс в Москву.
Сука, так на родину захотелось, в слякоть, грязь, в промозглую серую столицу, в свою студию на Теплом стане с вечно лающей под окном собакой и соседкой с тремя детьми.
– Зря, ты – перспективная.
– Не думаю, что для без пяти минут выпускницы вуза с красным дипломом и знанием трех языков это единственный стоящий вариант.
– Да, у нас язык важен, но в другом месте.
– Смешно.
– Ну, тогда удачи, подруга.
– Служу России, – вырвалось как-то не по-доброму, но как уж смогла.
Кое-как спустившись со стула, медленно иду через холл, благо народу никого, лишь на ресепшене девушка и заселяющийся мужик. В лифте сняла туфли, а когда подняла голову и посмотрела на себя в зеркало, захотелось заплакать.
Прижав ладонь к губам, чтоб не сорваться в бабскую истерику, зашла в номер. Прямо посередине стоял мой чемодан, рядом – сумка. Наконец, содрала с себя мужскую рубашку, которую я прихватила, убегая засветло. Сейчас горячий душ, успокаивающий чай, крепкий сон, а вечером домой.
Что было, то прошло.
Где
