глазами. Выглядел он так, что, даже не слыша фамилии, Лавиния смогла бы догадаться, что он уроженец королевства Дании и Нордхольма. И как его занесло на жаркий галльский юг, в Провенс?
Кивнув капитану, Нильсен повернулся к даме.
– Познакомься, Свен, это коммандер Редфилд из Службы магбезопасности. Она же – хозяйка «Лаванды», где служил управляющим Клод Тезье, – представил её Кальве.
– Раз знакомству, – лаконично ответил доктор и пожал протянутую руку. – На похоронах быть не мог, операция затянулась. Ну, зато всё успешно, старик Ландри ещё лет двадцать сможет изводить окружающих своим мелочным занудством.
– Ему положено, он юрист, – капитан спрятал усмешку в усах.
– Я прочла протокол вскрытия, доктор, – Лавиния взяла разговор в свои руки.
– И что? Вас что-то не устраивает?
– Нет-нет, всё отлично. Но… вы сами знаете, бывает, что какая-то деталь, какая-то мелочь была вами отмечена, но показалась слишком незначительной, чтобы упоминать в протоколе. Подумайте, постарайтесь вспомнить. Вы маг, возможно, вы ощутили неправильный, нехарактерный магический фон, или остатки ауры были нехарактерно окрашены?
Нильсен прищурился.
– Вы подозреваете воздействие?
– Да.
– Тогда дайте подумать…
В кабинете воцарилась тишина. Слышно было, как мальчишки на площади играют в мяч, как сержант у входа в участок прощается с закончившими смену стражниками, как орёт дурным голосом кошка…
– Тьфу, – с досадой проговорил капитан. – Опять у мэра в саду павлины разорались!
– Я думала, это коты, – рассмеялась Лавиния.
– Нет, они так громко не могут. Павлинов завёл Брюссоло, вернее, его жена. Для красоты, говорит. А мы вот слушаем…
– Было кое-что, – сказал вдруг Нильсен. – Магического фона, конечно, не сохранилось, времени прошло слишком много. А остатки ауры я увидел. И в зоне сердца были нехарактерные, тёмно-багровые тона. Так-то Клод был магом земли, поэтому цвета ауры у него были спокойные, желтовато-коричневые. Я счёл это последствием инфаркта, но, если подумать… Если инфаркт был магически спровоцирован…
– Ещё что-то?
– Ещё? Понимаете, господин Тезье не был моим пациентом, я видел его два-три раза в год, когда приезжал в поместье к больным. Он никогда не жаловался на здоровье, да и не было заметно никаких признаков сердечного заболевания, или, допустим, гипертонической болезни. Ни одышки, ни бледности, ни синеватого цвета губ или ногтей. И если был применён некий артефакт… На человека здорового он мог подействовать сокрушительно. Знаете, в старые времена инфаркт называли «разрыв сердца». Ну вот то, что я наблюдал, примерно так и выглядело.
– Понятно…
– Очень досадно, что меня не было в городе в тот день. Вдруг бы я сумел помочь господину Тезье?
– Это вряд ли, – сухо сказала Лавиния. – Его нашли, когда
