нашли меня, – сказал он, – Ну что ж, заходите.
Комната была узкая и длинная, с большим окном напротив двери, выходившим на улицу. У стены притулился покосившийся шкаф, который, наверно, пережил еще революцию. Кроме него, в комнате стояла кровать, стул и небольшой стол. На кровати лежали черный плащ, парик и темные очки. На столе я заметил те же инструменты, что видел тогда у Артемиды. Рядом со столом высилась какая-то скульптура, скратя под белой простыней. Наверно, одна из его работ.
– Прошу, присаживайтесь, – Аполлон указал на кровать.
Он убрал предметы маскировки, освобождая для нас место. Сам сел на стул напротив. Данила достал из кармана потертый бумажник и протянул ему.
– Возвращаю потерянное.
– А, вот как вы меня нашли! – воскликнул Аполлон, – А я думал, где же я его посеял.
– С картой на купюре это ты интересно придумал, – отметил Данила
– А зачем вообще рисовать карту на деньгах? – спросил я, – Любой смартфон тебе сегодня дорогу покажет.
– Это да, – согласился Аполлон, – Только нет у меня смартфона больше. Я его продал, чтобы оплатить здесь квартиру. А Ваську я знаю не очень хорошо. Вот и решил нарисовать маршрут на купюре, чтобы не забыть.
Он сунул бумажник в карман. На миг повисла неловкая пауза.
– Так Артемида вас наняла меня искать? – спросил он.
Только он это сказал, как сразу поник. Уперев ладонь в широкий лоб, он бросил:
– Сколько я ей уже хлопот доставил. Так страдает из-за меня, что позвала вас!
– То есть, ты берешь на себя всю ответственность за исчезновение? – поинтересовался Данила.
– Конечно, – он поднял голову, – Смалодушничал я.
У Данилы в руке появилась сложенная вчетверо фотография – та самая, на которой Аполлон и горничная сливались в поцелуе. Только бросив на нее взгляд, Аполлон сразу ощетинился – так оскаливается пес на опасного незнакомца.
– Думаю нет нужды пояснять, что это за снимок. И показывать тоже. Также прошу простить, что я вытащил это из бумажника, до того как вернуть. Но это фото – ключевое в этом деле.
– Деле? – усмехнулся Аполлон, – Нет тут никакого дела. Я вам могу все рассказать, а после этого вы посмеетесь, какой я дурак.
– Это едва ли. Хотя мне не дает покоя один момент… – задумался Данила, – Но прошу. Как все было?
Аполлон вздохнул. По его лицу читалось, что вспоминать об этом он совсем не хочет, как не хотят люди вспоминать о несчастном случае – только ворошить плохие воспоминания. Наконец, он стал рассказывать:
– Нам с Тимой оставалось два дня до свадьбы. Я этого дня больше жизни ждал.
Он вдруг осекся. Словно распробовал слова на вкус, и они показались ему неправильными. Однако смущение его быстро рассеялось, и он продолжил рассказ,
