четко остановился на Суслове.
– Я готов, шеф. Начинайте экскурсию, – четко и уверенно проговорил он. Затем смущенно добавил, – Извините за этот выпад мой. Не сдержался…
– Мы думали вызывать полицию, – сказала Артемида Романцева, – Но сейчас уже не уверена. Давайте он пойдет с нами!
Суслов задумчиво посмотрел на Сергея, затем вздохнул и сказал:
– Сергей, вы и так пришли без приглашения. А тут еще нож достали. Если от вас будут еще какие-то попытки нанести мне или участникам экскурсии увечья, я буду вынужден вызвать полицию.
Сергей в ответ энергично замотал головой из стороны в сторону. Сказал уверенно:
– Да ничего не буду делать. Только нож отдайте потом.
Инцидент, казалось, был исчерпан. Экскурсия началась в полную силу.
– Толстовский дом – удивительный памятник Санкт-Петербурга, – сказал Суслов, остановившись под огромной лампой, что раскачивалась под аркой, – Вот возьмите этот пролет.
Он указал в обе стороны двора. Одной стороной дом смотрел на набережную Фонтанки, другой выходил на шумную барную улицу Рубинштейна. На протяженности двора стояли клумбы с цветами, а знаменитые арки с фонарями придавали ему торжественный вид.
– Нетипично для Петербурга, правда? – продолжал Суслов, – Как часто мы видим красивые фасады зданий, только затем, чтобы войти во двор и ужаснуться желтым облупленным стенам и обреченным дворам-колодцам? Но Толстовский дом изыскан даже во дворе – об этом позаботился его архитектор Федор Лидваль.
– Ах, это чудесно, – проронила Артемида, в восхищении осматривая узоры стен дома, – Человек думал обо всех, кто будет здесь жить. Чтобы им было приятно смотреть из окна каждый день.
– Прекрасное наблюдение, – кивнул Суслов, – В этом доме, в отличие от других доходных, построенных в конце XIX века, не было разделений на классы. Поскольку двор выглядел как парадная улица, владелец дома – граф Толстой – мог брать одинаковую плату со всех жильцов. Что тут скрывать – доходные дома и строились с целью получать деньги с жильцов. Давайте пройдем к другому выходу, чтобы осмотреть двор получше.
Наша группа медленно прошла сквозь полуизогнутую дугу двора. Проход между выходами не был прямым – на середине дом изгибался, словно пытаясь вместиться в причудливую архитектуру. На середине двор разветлялся еще одним проходом, в конце которого виднелась парадная. К ней сразу бросилась Рада Радеева.
– Здесь снимали «Зимнюю вишню»! – огласила она на весь двор так, что проходившие мимо жильцы дружно обернули к ней свои взгляды.
– Да, – усмехнулся Суслов. А затем указал на арку, через которую мы только что прошли, – А здесь проезжал Ватсон на двуколке в «Приключениях Шерлока Холмса».
Не скрою – окруженный стенами Толстовского дома, я чувствовал себя в совсем другом времени. Возможно, это была всепроникающая архитектура «северного» модерна, возможно, ощущение полной изолированности от современного города, а возможно
