хотя, нехорошо так про человека говорить, он родину защищал.
– Контузия – это диагноз, это я тебе, как медик говорю. Что обидного в диагнозе?
Часть 4
На улице было жарко, поэтому обедать сели в столовой хозяйского дома. Алена не знала, как выглядел дом при родителях Сергея, но сейчас была видна рука Наташи. Столовая была объединена с кухней и гостиной – общая площадь около сорока квадратов. Все помещение было в светлых тонах. С одной стороны был вход в дом со стеклянной дверью, с противоположной стороны французские окна в пол и выход на хозяйскую веранду. То есть гости и хозяева могли отдыхать одновременно совсем не мешая друг другу. Справа от входа была кухонная зона, расположенная буквой п, шкафы в тесно зеленом цвете контрастировали с белыми стенами. Обеденный стол был большой и круглый, гости сидели на удобных стульях-креслах. Зону гостиной от кухни отделял большой диван, он стоял спиной к кухонной зоне. На стене висел огромный телевизор, в остальной аппаратуре Алена не разбиралась.
– Какая прелесть! – воскликнула Алена, – Сто лет не ела окрошку!!! Холодненькая!!!
– А я не ем окрошку… – изрек Виктор.
– А салатом? – улыбнулась Наталия, – квас отдельно налить? Заправить сметаной или майонезом?
– Салатом ем, с майонезом.
– Спасибо, – сказал Захар, – очень неудобно вас напрягать.
– Мне не сложно, – улыбнулась хозяйка.
После окрошки была рыба, на гарнир запеченные на гриле овощи.
– Кому чай, кофе? – спросила Наталия.
– Чай! По такой жаре? – удивился Виктор
– А я с удовольствием, – сказала Алена
– И я, – поддакнул Захар.
Весь обед Сергей молчал и в разговор не вмешивался, да разговор за столом особо и не клеился. После обеда он договорился с гостями показать им ближайшие магазинчики и кафе.
Когда мужчины ушли, женщины переместились на кухню.
– Наташ, дай я хоть посуду вымою.
– Не, сейчас очищу ее и в посудомойку. И мы с тобой еще по чашечке чая с пироженкой, – заговорщицки засмеялась она, – я же вкусняшку купила, твои любимые корзиночки. А мужики перебьются, на них не рассчитывали.
Женщины устроились за мини- барной стойкой с левой стороны кухни, пили чай с пирожными и болтали.
– Рассказывай, что у тебя приключилось?
– Знаешь, Наташ, рассказать сложно. Я, наверно, это еще не «переварила», чтобы чувства свои передать. Все так быстро случилось. Сын просто убил. Наверно он эту девочку очень любит, раз так решил поступить.
– Нет, Аленка! Ты его избаловала очень. Все для Пашеньки, все для маленького. Мальчик здоровьем слабенький: это ему нельзя, то ему нельзя. И все ему купить надо. Мама перебьется, папа переживет. Ален, не обижайся, ты его сама таким сделал. Прости.
– Я это не отрицаю. В любом случае, я сама виновата. И в ситуации с Борькой виновата тоже. Я же его
