порадоваться за них!
Лицо леди Нэш внезапно утратило свой прелестный румянец.
– Так, стало быть, ты это серьезно?! – выдохнула она. – Э-э-э… да… конечно. Мадемуазель Маршан, примите мои поздравления. Желаю вам обоим счастья. Надеюсь, вы извините меня… просто для меня это было полнейшей неожиданностью.
– Мерси, мадам, – кивнула Камилла. Натянуто улыбнувшись, она встала. – Насчет нашего брака существовала предварительная договоренность. А познакомились мы совсем недавно. Простите, сейчас, думаю, мне лучше подняться к себе. Наверное, вам не терпится поговорить наедине.
Она направилась к двери, но леди Нэш порывисто схватила ее за руку.
– Не уходите, моя дорогая, – взмолилась леди Шарп. – Просто мы с вами здорово удивили Ксантию, вот и все. Можете не сомневаться, я еще устрою Кирану хорошую головомойку! Негодник поставил нас всех в такое неловкое положение, а сам сбежал!
Повернувшись, Камилла изящно присела в реверансе перед леди Шарп.
– Благодарю вас, мадам, за вашу доброту, – холодно проговорила она. – И за ваше гостеприимство. Но сейчас, думаю, будет лучше, если я вернусь в свою комнату.
Провожаемая взглядами обеих дам, она поспешно бросилась к двери – ей казалось, эти взгляды выжгут дыру у нее в спине.
Когда Ксантия вихрем ворвалась в дом на Беркли-сквер, первый, на кого она наткнулась, был Трэммел – подняв голову вверх, темнокожий дворецкий следил за тем, как одну из тяжелых люстр снимают, чтобы стереть с нее пыль.
– Доброе утро, мисс Зи, – невозмутимо бросил Трэммел через плечо. – Стоп, стоп! Ни шагу дальше! – вдруг завопил он так, что она вздрогнула.
– Что такое? – резко бросила Ксантия. Господи, да что сегодня за день такой, промелькнуло у нее в голове… все словно с ума посходили!
Дворецкий с трудом оторвался от созерцания целого водопада сверкающих хрустальных подвесок, после чего обернулся наконец, и лицо его мгновенно просветлело.
– О, мисс Зи, простите! Видите ли, дело в том, что эта люст… – При этих словах хрустальные подвески издали протестующий звон. – Проклятье, я же сказал, довольно! – заорал дворецкий, задрав голову вверх и явно обращаясь к кому-то на самом верху лестницы. – Хватит. Теперь опускай вниз, слышишь?
Жалобное позвякивание хрусталя, словно по мановению волшебной палочки, мгновенно прекратилось. Видимо, успокоившись, дворецкий отошел от лестницы и заторопился к Ксантии.
– Прошу прощения, мэм! – пробормотал он, умоляюще всплеснув кофейного цвета руками. – Сегодня все в доме просто вверх тормашками!
– Кто бы сомневался, – пробормотала Ксантия, разглядывая сверкающую хрустальную сосульку, угрожающе раскачивающуюся в воздухе у нее перед глазами. – Послушай, тут полно пыли! Но с чего это тебе вздумалось тащить этакую тяжесть вниз? К тому же мы практически никогда не зажигаем эту люстру. По-моему, мы даже никогда не замечаем ее.
Услышав такое, дворецкий снова воздел руки к небу.
– Я
