пресвятой Юстиции, взываю к тебе, дабы услышать твою историю и положить конец несправедливости сей преждевременной смерти. Восстань!
Получился явный перебор с пафосом для такого дежурного момента, но я поздно это поняла, зато мои действия возымели эффект. К счастью, окровавленный труп курицы так и остался лежать, зато на ее месте появился весьма озадаченный дух.
Надеюсь, курица будет более покладистой, чем мои ночные гости, с крысами этот фокус у меня не получился.
Дух еще помыкался с минуту, задумчиво поклевал пол, а затем показал нам то, ради чего и был вызван. Огромная тень косматой собаки перемахнула выросшую из пола изгородь и вцепилась призрачной птице в шею. Возня теней закончилась неприятным хрустом, и видение тут же рассеялось, оставив после себя лишь бездыханную курицу.
– А! Что я говорил? Все чертов Пизани и его полоумная шавка. Уже третью курицу у меня придушила. Лисы, говорите! Лисы?! – негодовал сеньор.
– Рипосо, – сказала я уже по инерции.
Духи днем не настолько сильны, но если во время призыва что-то все же и пробралось в контору, то лучше бы ему исчезнуть. А еще я искренне желаю бедной птице покоя. В жизни больше не буду есть куриный бульон! С морепродуктами я завязала в тот же день, когда спасла Септу.
Перед глазами слегка поплыло, а от запаха крови начало тошнить, Аккольте осторожно подхватил меня и помог сесть.
– Что дальше?
– Дальше составление протокола по увиденному… – Я посмотрела на большие маятниковые часы: – Время составления протокола девять часов сорок три минуты.
Далее я записала полное имя обратившегося лица, его адрес и причину посещения конторы, а после пошагово законспектировала все свои действия по вызову духа покойной курицы, сверяясь с заметками Аккольте. Слово в слово я зафиксировала речь, которой меня обучил Немо, и далее в деталях, насколько позволяло увиденное, описала нападавшую собаку. Протокол получился небольшим. Я аккуратно сшила его и скрепила печатью.
– Прошу, – с гордостью протянула посетителю свой первый в жизни нотариально удостоверенный документ.
Его в отличие от герцога Аккольте, мои действия не впечатлили, он немного раздраженно расписался у меня в реестре, оплатил работу и буркнул на прощение:
– Горацио все делал куда быстрее. Надеюсь, в суде выстоит бумажонка, заверенная девчонкой, и мне выплатят причитающееся, а собаку усыпят.
Я так устала, что даже оскорбиться не получилось, как, впрочем, и возразить неблагодарному сеньору Бонелли. Я просто обессиленно легла на стол. Надеюсь, с собакой все будет в порядке. Собака-то не виновата…
– Звать следующих? – спросил герцог, и я лишь утвердительно промычала ему в ответ.
За несколько часов я уже окончательно выдохлась. Аккольте долго извинялся, что ему нужно отъехать по делам. А я долго заверяла его, что обижаться мне не на что, он и так сделал для меня очень много.
В моей копилке нотариальных действий особо ничего
