спальня Оскара. Уже много лет он мог спать только под открытым небом.
Один из солдат толкнул Аню и Лукаса в спину, чтобы они шли вперёд. На пути к особняку, под тенью карибской сосны, стояли двое: невероятно сутулый старик под сотню лет и девушка. Старика Аня видела впервые, а девушку узнала. Это была Оливия Уэбстер, внучка Оскара и самая младшая в их семье: ей было около восемнадцати.
Не успела Аня к ним подойти, как Оливия заговорила.
– Что это на тебе надето? – спросила она с отвращением. – Это мужская одежда?
На Ане действительно была одежда наполовину из гардероба Лукаса и наполовину из дешёвого магазина, где предметы одежды продают на развес.
Сама Оливия оделась элегантно, как всегда: в тускло-зелёную майку с длинным рукавом и высоким воротником, контрастирующим с чёрными штанами в клетку. Длинные светлые волосы спадали на плечи, голубые глаза хищно блестели. Оливия всегда производила впечатление человека, готового броситься вперёд и растерзать того, кто посмел усомниться в её вкусе.
Она была лучшей подругой Лилии и одновременно боролась с ней за звание самой модной девушки в мире. И поскольку семья Уэбстер владела корпорацией «Сенсент», выпускающей одежду по всему миру, Оливия всегда была на гребне моды. Она задавала тренды. Аня много раз ставила под сомнение это глупое соревнование в моде, но Лилия неизменно отвечала: «Это моё хобби».
– Пойдём, чучело, – сказала Оливия. – Оскар тебя заждался.
– Я не чучело, – возразила Аня. – Я одеваюсь так, как хочу.
– Конечно.
Они направились не к дому, а к беседке в стороне от него. Там в тени сидел глава их семьи: бледный, темноволосый и худой, как смерть. Его яркая жёлтая футболка и голубые штаны контрастировали с деловыми костюмами окружающих его людей. Среди них были телохранители, советники, юристы, нотариусы, больше двадцати человек сидели рядом. Они о чём-то спорили, пока он попивал манговый фреш через трубочку и с отсутствующим видом смотрел на деревья перед ним.
Телохранители обыскали сначала Аню, а затем Лукаса, прежде чем позволили им подойти ближе.
– Моя дорогая сестрица, – произнёс Оскар, не выпуская трубочки изо рта. Ему не было никакого дела до происходящего.
Елизавета Келвин в девичестве носила фамилию Уэбстер. Она была сестрой Томаса Уэбстера, отца Оскара, поэтому Аня приходилась ему двоюродной сестрой. Однако никакой теплоты между их семьями не было. Скорее напряжение.
– А где Тауэр? – спросила Аня. – Я думала, нас отвезут к нему.
– Тауэра похитили, – ответил Оскар. Он всегда говорил медленно и надменно, словно он мудрейший из ныне живущих, а все окружающие глупцы, недостойные его внимания. – Пока не знаю кто, но мне плевать. Сейчас важна только ты. Ты попалась, проиграла. Подпиши документы, которые мы для тебя подготовили. А потом я отдам тебя
