– самом дорогом и просторном.
«В образовавшийся на Северном фронте стовёрстный прорыв хлынули части 8-й Красной армии. Генерал Саватеев без боя отходил к Дону. На Талы и Богучар спешно отступали полки генерала Фицхалаурова. На севере на неделю стало необычно тихо. Не слышалось орудийного гула, помалкивали пулемёты. Удручённые изменой верхнедонских полков, без боя отступали бившиеся на Северном фронте низовские казаки. Красные подвигались сторожко, медленно, тщательно щупая разведками лежащие впереди хутора».
Мелькнувший здесь Яков Ефимович Фомин – один из главных персонажей «Тихого Дона», фигурирует он и в «Донских рассказах», и в «Поднятой целине». Это реальное историческое лицо, казак с хутора Рубежный, знакомый семьи Шолоховых. Николай Иудович Иванов, Онисим Иванович Савватеев, Александр Петрович Фицхелауров – также исторические лица, белые генералы. Кого-то из них Шолохов видел сам – проезжавших через станицу или останавливавшихся там, – чьи-то имена слышал тогда в разговорах.
В «Тихом Доне» он осмысленно смешает имевшие место, подсмотренные и выдуманные события, фиксируя коловращение вкруг того места, где он и находился.
При всём кажущемся охвате романа – особенно для людей, не знакомых с местной топонимикой, – на поверку выясняется, что три четверти его действия происходит в пределах Вёшенского округа. На несколько страниц высвечиваются Москва, польские селения, Новочеркасск, Ростов, но вскоре неизбежно следует возвращение в придуманный автором хутор Татарский, вокруг которого реальный Каргинский, реальный Плешаков, реальные Вёшенская, Миллерово, Богучар… Места, в которых Шолохов знал каждый закоулок.
В январе 1919-го части Красной армии начнут занимать северные и восточные округа Донской области.
Григорий и Пётр Мелеховы заранее дезертируют из своих частей.
В романе, при подходе красных частей к хутору Татарскому, Аникушка – тот самый, реальный сосед Шолоховых по Каргинскому – предупреждает Пантелея Прокофьевича, что большевики уже возле Вёшек: «Человек видал с Большого Громка, рассказывал, будто нехорошо идут. Режут людей…»
Мелеховы поначалу решили отступать вместе с белыми частями, но раздумали. Увидев, что даже Григорий и Пётр, давно дослужившиеся до офицерских званий, не идут в отступ, и Аникушка остался.
Явились большевики.
«Красноармейцы толпой валили вдоль улицы, разбивались на группы, заходили во дворы. Трое свернули в воротца к Аникушке, пятеро, из них один конный, остались около астаховского куреня, а остальные пятеро направились вдоль плетня к Мелеховым. Впереди шёл невысокий пожилой красноармеец, бритый, с приплюснутым, широконоздрым носом, сам весь ловкий, подбористый, с маху видать – старый фронтовик. Он первый вошёл на мелеховский баз и, остановившись около крыльца, с минуту, угнув голову, глядел, как гремит на привязи жёлтый кобель, задыхаясь и захлёбываясь лаем; потом снял с плеча винтовку. Выстрел
