чтобы сейчас из той шинели икону взял и летел с нею сюда, на сей бок, и здесь изограф должен в продолжение времени, пока идет всенощная, старую икону со старой доски снять, а подделок вставить, ризой одеть и назад прислать, таким манером, чтобы Яков Яковлевич мог ее опять на окно поставить, как будто ничего не бывало.
– Что же-с? Мы, – говорим, – на все согласны!
– Только смотрите же, – говорит, – помните, что я стану на месте вора и хочу вам верить, что вы меня не выдадите.
Лука Кирилов отвечает:
– Мы, Яков Яковлевич, не того духа люди, чтоб обманывать благодетелей. Я возьму икону и вам обе назад принесу, и настоящую, и подделок.
– Ну а если тебе что-нибудь помешает?
– Что же такое мне может помешать?
– Ну, вдруг ты умрешь или утонешь.
Лука думает: отчего бы, кажется, быть такому препятствию, а впрочем соображает, что действительно трафляется иногда и кладязь копающему обретать сокровище, а идущему на торг встречать пса беснуема, и отвечает:
– На такой случай я, сударь, при вас такого своего человека оставлю, который, в случае моей неустойки, всю вину на себя примет и смерть претерпит, а не выдаст вас.
– А кто это такой человек, на которого ты так полагаешься?
– Ковач Марой, – отвечает Лука.
– Это старик?
– Да, он не молод.
– Но он, кажется, глуп?
– Нам, мол, его ум не надобен, но зато сей человек достойный дух имеет.
– Какой же, – говорит, – может быть дух у глупого человека?
– Дух, сударь, – ответствует Лука, – бывает не по разуму: дух иде же хощет дышит, и все равно что волос растет у одного долгий и роскошный, а у другого скудный.
Англичанин подумал и говорит:
– Хорошо, хорошо: это всё интересные ощущения. Ну а как же он меня выручит, если я попадусь?
– А вот как, – отвечает Лука, – вы будете в церкви у окна стоять, а Марой станет под окном снаружи, и если я к концу службы с иконами не явлюсь, то он стекло разобьет, и в окно полезет, и всю вину на себя примет.
Это англичанину очень понравилось.
– Любопытно, – говорит, – любопытно! А почему я должен этому вашему глупому человеку с духом верить, что он сам не убежит?
– Ну уж это, мол, дело взаймоверия.
– Взаймоверия, – повторяет. – Гм, гм, взаймоверия! Я за глупого мужика в каторгу или он за меня под кнут? Гм, гм! Если он сдержит слово… под кнут… Это интересно.
Послали за Мароем и объяснили ему, в чем дело, а он и говорит:
– Ну так что же?
– А ты не убежишь? – говорит англичанин.
А Марой отвечает:
– Зачем?
– А чтобы тебя плетьми
