в реальность.
– Я, по-видимому, не достоин править королевством.
– Никто не достоин править королевством, – обрываю его, – но кому-то приходится брать на себя ответственность за сотни тысяч жителей. Жизнь несправедливая вещь. И тот, кто возлагает на свои плечи такую ответственность, достоин не только уважения и почестей, но и простой человеческой поддержки.
– Все равно мне очень стыдно за свое поведение.
– Не нужно стыдиться за ту боль, которую ты носишь в своем сердце, – кротко отзываюсь я и нерешительно дотрагиваюсь правой рукой до его подбородка. – Любым созданиям Мира Йертсен позволено выпускать наружу печаль. Это не запрещено никакими законами и верованиями. По крайней мере, мне так рассказывал отец.
– Отец?
– Да, – не уверенная в своих же словах, отзываюсь я, и перед глазами проносится до боли знакомый образ мужчины, которого я назвала отцом. – Отец… – повторяю я, стараясь, ухватиться за какую-то деталь во внешности или мимике, но… мои попытки не увенчаются успехом. Все то, что пронеслось перед глазами, не дало мне полной картины, но единственное, что я точно поняла, – у меня есть отец. И за эту зацепку, кажется, мне придется туго ухватиться, чтобы распутывать клубок неизвестности своей прошлой жизни.
– Ты помнишь его?
– Нет, – верчу головой из стороны в сторону. – Я даже не уверена, что он у меня есть…
– Что ж. По крайней мере, ты хотя бы что-то вспоминаешь.
– И от этого мне не становится легче.
Взгляд Юхана скользит по мне. Его губы слегка приоткрыты, и мне ничего не остается, как выдать нежную улыбку, чтобы хоть как-то поддержать его.
– Можно тебя обнять? – спрашивает Юхан. Я киваю в знак согласия. В тот же миг Юхан крепко-накрепко обнимает меня за плечи. Сквозь ткань мундира я ощущаю, как бешено бьется его сердце в груди. Я и представить не могу, сколько пришлось вынести Юхану боли, прежде чем он смог так спокойно рассказывать эту историю.
– Все будет хорошо, – говорю ему и нежно поглаживаю его широкую спину.
Юхан ничего не отвечает, лишь сильней прижимается носом к моей шее и вдыхает аромат восточных духов, которые нанесли мне служанки перед выходом из комнаты.
– Я знаю, – выдыхает принц, обжигая мою шею теплым дыханием. – Я знаю…
Мы стоим еще несколько минут, и Юхан разрывает объятия.
– Ты не замерзла?
– С такими объятиями не замерзнешь, – улыбаюсь ему в ответ и понимаю, что Юхан смутился. Он отходит от меня на один шаг, а после спрашивает:
– Еще по бокалу?
– Нет, – отрицательно мотаю головой. – Думаю, что на сегодня хватит.
– Как пожелаете, ваше величество!
– Юхан, мы же договорились, что ты не будешь ко мне так обращаться!
– Да, прости. – Принц опускает голову, чтобы скрыть самодовольную улыбку, ведь, по-видимому,
